Эта политика подробно рассмотрена в статье Ю.В. Кривошеева. Исследователь показывает сложный, многообразный характер взаимоотношений между русскими княжествами и Золотой Ордой, выражавшийся не в простом грабеже или взимании дани с покоренного народа. Много внимания уделено рассмотрению отношений между номадами и земледельцами на основе историко-антропологического подхода. Ю.В. Кривошеев предлагает рассматривать взаимоотношения князей и ханов с точки зрения дарообменных отношений.
В этих отношениях трудно выделить только военную или только престижную составляющую, поскольку распределение всех доходов хана (военная добыча, дань, дары) происходило, как правило, в рамках престижной распределительной системы. Символический обмен подарками позволял преобразовывать материальные ресурсы в отношения психологической зависимости и престиж, что, в свою очередь, давало возможность получать новые ресурсы и, раздаривая их, увеличивать престиж еще больше. Без уяснения сущности данных механизмов трудно правильно интерпретировать как специфику взаимоотношений между ордынскими ханами и русскими князьями.
Проблематика взаимоотношения монголов и земледельческих цивилизаций затронута также в статье Э.С. Кульпина. Автор — известный специалист в области такого направления, как социоестественная история, рассматривающего особенности исторических процессов с точки зрения взаимодействия общества и природной среды. С этих позиций в его статье показана эволюции ордынского общества, соотношение экологических кризисов и политической динамики.
Э.С. Кульпин характеризует Золотую Орду как особую цивилизацию. В этой связи возникает ряд вопросов, которые на данный момент остаются без ответа. Во-первых, может ли существовать цивилизация всего двести лет? Во-вторых, можно ли говорить о Золотой Орде как о единой цивилизации? Судя по археологическим раскопкам, здесь существовали два совершенно разных мира: тюркский (с небольшим монгольским добавлением) мир кочевников-скотоводов и синкретичный мир нескольких крупных городов. В-третьих, каждая цивилизация имеет свой особый культурный код. Был ли такой культурный код в Золотой Орде? Изучая, например, археологические древности, мы можем найти там элементы самых разных цивилизаций и культур — китайской, среднеазиатской, западноевропейской, древнерусской и пр. Но что является «визитной карточкой» собственно золотоордынской цивилизации?
Проблема, поднятая Э.С. Кульпиным, выходит за рамки его статьи. Мы вправе поставить вопрос в несколько более широком контексте — насколько правомерно говорить о существовании «кочевой цивилизации» вообще. Во-первых, если выделять цивилизацию номадов, то не менее резонно поставить вопрос о цивилизациях охотников-собирателей Австралии, арктических охотников на морских зверей и рыболовов полярного круга и т. д. Иными словами, все типы человеческих культур могут быть охарактеризованы как цивилизации.
Во-вторых, можно ли выделить признаки, специфичные только для «номадной цивилизации»? Большинство подобных признаков (специфическое отношение к времени и пространству, обычай гостеприимства, развитая система родства, скромные потребности, неприхотливость, выносливость, эпос, милитаризированность общества и т. д.) нередко имеют стадиальный характер и характерны для тех или иных этапов развития культуры или общества. Пожалуй, только особенное культовое отношение к скоту, главному источнику существования номадов, отличает их от всех других обществ.
В-третьих, всякая цивилизация основана на определенном психо-культурном единстве и переживает этапы роста, расцвета и упадка. Номадизм — это нечто иное, чем цивилизация. Его расцвет приходится на очень длительный период I тыс. до н. э. — середины II тыс. н. э. В этот период возникло и погибло немало оседло-земледельческих цивилизаций. Такая же участь ждала и многие кочевые общества, все существовавшие в этот период степные империи номадов. Вряд ли кочевники когда осознавали себя как нечто единое, противостоящее другим народам. Гиксос и хунн, средневековый араб и монгол кереит, нуэр из Судана и оленевод Арктики относились не только к разным этносам, но и входили в разные культурные, политические общности. При этом одни номадические общества могли составлять «ядро» существующей цивилизации (например, арабы), другие — входить в состав варварской «периферии какой-то цивилизации» (гиксосы до завоевания Египта); третьи — оказаться практически вне масштабных цивилизационных процессов вплоть до начала периода колониализма (нуэры, чукчи).