То, что Эрлэг-хан испугался выстрела, означает победу человеческого разума и умелых рук человека. Именно с этого момента в мифах начинает заметно убывать всемогущество Эрлэг-хана. Появились сюжеты о неудачных попытках его подручных забрать души людей, изображается духовная и физическая немощь самого Эрлэг-хана.
Все эти сюжеты обычно связаны с достижениями или преимуществом человеческой культуры. Так, в монгольском мифе о шахматах рассказывается о том, что, умерев и попав в подземное царство, бедняк спасает от смерти своего друга, сына богача. Во сне он подсказал другу о приближении смерти, открыл способ спасения от нее, в результате чего подручные Эрлэг-хана так и не смогли забрать его друга в подземное царство. Тогда сам Эрлэг-хан явился за ним на землю. А покойный друг-бедняк еще раз помогает своему товарищу, подсказав ему во сне сыграть в шахматы с Эрлэг-ханом. В конце мифа говорится о том, что в ходе азартной игры Эрлэг-хан сам пожелал своему противнику долголетия в знак благодарности за оказанное ему почтение и предложенное угощение[65].
В этом монгольском мифе, как и в других развитых мифологиях народов мира, преданность и верность человека берет верх над стихией смерти. В нем не только воспеты лучшие человеческие качества, но и отображено самопознание человека как высшего существа бытия, осознание им себя отдельно от природы.
Беспощадность и хищнический характер Эрлэг-хана меняются в позднейших мифах. В нем появляются даже гуманность и сочувствие к людям. Сила и стойкость простых смертных соизмеримы с могуществом владыки Подземного мира и его слуг и даже зачастую превосходят их. В ряде вариантов этого мифа владыка подземного царства показан окончательно растерявшим свое могущество: он настолько рассеян и глуп, что сначала меняет своего белого скакуна на черного быка, а затем, желая ускорить ход быка, следует совету хитреца, бьет быка по голове топором и убивает его…
Мифы о Всевышнем Вечном Тэнгри и других божествах-тэнгриях мифологического пантеона древних монголов
Своеобразной спецификой монгольской мифологии является ее так называемая ураничность, которая определяет главенствующее место в монгольской мифологии Небесного Владыки — Всевышнего Вечного Тэнгри[66] и других божеств-тэнгриев, им порожденных и его олицетворяющих.
Ураничность монгольской мифологии была обусловлена реальной основой, лежащей в быту и истории жизни кочевников.
Первое, что кочевники наблюдали в окружающей их среде, оказалось «Вечное Синее Небо наверху»[67], представлявшееся им только материальной субстанцией, которой они поначалу просто поклонялись. Затем древние монголы признали Небо своим Божеством и наконец разъединили Вечное Синее Небо и самого Небесного Владыку — Всевышнего Вечного Тэнгри.
Постепенно выкристаллизировавшимися главными чертами Небесного Владыки — Всевышнего Вечного Тэнгри являются:
— с точки зрения пространства — всевышность;
— с точки зрения времени — вечность[68];
— с точки зрения иерархии — главенствующая роль в тэнгрианском пантеоне.
Таким образом, после того, как к двухмерной плоской модели мира была прибавлена вертикальная ось, помимо «подземного мира» был создан «верхний мир», мир божеств-тэнгриев. Кроме того, синее небо, солнце, луна, планеты, звезды — все небесные тела превратились в мифологические образы. Именно с тех пор божества-тэнгрии стали объектом особого преклонения, почитания и воспевания.
«Всевышность» и «Всесильность» Всевышнего Вечного Тэнгри подчеркиваются в старомонгольских дошаманских и шаманских текстах. Так, в ойратской (калмыцкой) «Сокровенной сутре Вечного Тэнгри» ему даются следующие восторженные определения:
65
Рукопись хранится в личной коллекции автора; запись сделана со слов скотовода Далантайна Лувсаншарава (сомон Биндэр, Хэнтэйский аймак, Монголия) студенткой отделения монгольского языка и литературы МонГУ Д. Баясгалан в 1974 г.
66
Слово «Тэнгри» (tngri или tengri) в монгольском языке обозначает как реальное физическое небо, так и абстрактное мифологическое божество. Перенесение смысла «неба» на божество, обитающее на небесах, связано с мифологической метонимией замещения места с его жителями.
68
Эпитет «вечное» указывает на безначальность, несотворенность (
69