— Подари нам, отец, быстроногого жеребёнка.
— Подарю, — отвечает морской владыка. — Только пусть твой муж до заката играет мне.
Весь день до заката играл Дамдин. Когда небо стало розовым, выбежал со дна моря маленький восьминогий жеребёнок.
Надел на него Дамдин узду, повёл в юрту. Жеребёнок еле идёт: ног у него много, одна за другую цепляются.
Говорит печально жене Дамдин:
— Не умеет этот жеребёнок скакать. Где ему с ханскими конями равняться!
Опять отвечает ему жена:
— Раньше смерти не умирай, раньше горя не горюй. Поезжай с утра на жеребёнке к озеру, жди там хана.
Поехал утром Дамдин к озеру, дождался хана. Под ханом вороной конь горячий, ногами перебирает. От его ржанья трава в степи стелется.
Хан увидел маленького восьминогого коня под Дамди-ном, стал смеяться. Тысяча цириков ханских тоже смеяться стали:
— Лучше на корове скакать, чем на таком пауке!
Кончил хан смеяться, говорит:
— Поезжай вперёд, да посторонись, когда обгонять тебя буду!
— Скачи сам вперёд! — отвечает Дамдин. — А я за тобой поеду!
Ударил хан нагайкой вороного жеребца, поскакал.
Дамдин подождал, когда хан из вида скроется, дёрнул жеребёнка за повод. Быстрее молнии промелькнул в воздухе восьминогий жеребёнок и понёсся, точно песчинка в ураган. Доскакал Дамдин до конца степи и обратно к озеру примчался. А хана даже и не видно. Он только к полудню вернулся.
— Отдашь теперь мне тысячу коней? — спрашивает Дамдин.
— Если сделаешь так, чтобы в этом озере вода закипела, тогда отдам, — отвечает хан. — А не сможешь, — не видать тебе своей жены больше.
Пришёл Дамдин в юрту, всё жене рассказал.
— Пойдём к морю, — говорит жена.
Пришли они опять на берег. Заиграл Дамдин на хуре, — забурлила у берега вода и показалась голова морского хана.
Говорит морскому хану дочь:
— Ты над всеми водами владыка. Прикажи завтра озеру закипеть. И ещё сделай так, чтобы кипящая вода не жгла моего мужа.
Хан морской говорит:
— Кто умеет так играть на хуре, тому ни в чём нельзя отказать. Вот тебе два камушка: белый и чёрный. Бросишь белый в озеро — оно закипит. Положишь чёрный за щёку — никакой кипяток тебя не обожжёт.
Пришёл Дамдин к озеру. Там хан его дожидается. С ним тысяча цириков на вороных конях.
— Ну, что? — спрашивает хан. — Можешь сделать, чтобы вода в озере закипела?
Дамдин бросил незаметно в озеро белый камушек — и сразу озеро забурлило, закипело.
Хан видит, что опять проигрывает, — говорит:
— Если переплывёшь сейчас озеро, — подарю тебе тысячу коней.
Дамдин положил за щёку чёрный камушек и бросился в воду. Доплыл до другого берега и назад приплыл невредимым. Все цирики удивляются, а Дамдин говорит хану:
— Я два раза озеро переплыл. Теперь ты хоть раз переплыви.
Хан подумал: «Он нищий-музыкант, а я хан. Неужели я не сделаю того, что он делает? Неужели мои цирики слабее этого нищего?»
Приказал хан всем цирикам слезть с лошадей и бросаться за ним в озеро. Цирики так и сделали. Только не успели они и десяти шагов проплыть, как все сварились и пошли на дно.
Остался на берегу Дамдин. Посчитал он ханских коней, — как раз тысяча оказалась.
Сел Дамдин на ханского вороного жеребца и погнал косяк к своей юрте.
С тех пор зажил он с женою без горя и каждый день услаждал слух соседей игрой на хуре.
Ростом с пядь, борода в две пяди
давние, давние времена, не известно даже когда, жил один хитрый человек. Роста он был совсем маленького, а борода у него росла длинная. И называли его все Ростом с пядь, борода в две пяди.
Был у него укрюк для прочистки трубки да кисет из целой верблюжьей шкуры. И был у него ещё саврасо-пёстрый конь, который любую тяжесть выдерживал и любой вихрь мог обогнать. И ещё было у него пятеро братьев бедных.
Не имел Ростом с пядь, борода в две пяди ни юрты, ни скота. И братья его ничего не имели. Ночевали они в степи, пищу готовили на костре. Узнал раз Ростом с пядь, борода в две пяди, что хан неподалёку юрту себе большую поставил, и сказал:
— У хана всегда в запасе юрта найдётся. А мы под открытым небом живём, нас дождь мочит, солнце жжёт, ветер нам глаза песком засыпает. Поеду заберу у хана юрту.
Сел Ростом с пядь, борода в две пяди на своего саврасо-пёстрого коня, заткнул за пояс укрюк, приторочил к седлу кисет из верблюжьей шкуры и поехал.