Старик испугался и заплакал. Пришла дочь, спросила, о чем он плачет, и когда отец ей все рассказал, проговорила:
— Не беспокойся, человека убить не так просто. За такие пустяки не убивают.
Утром дочь приготовила отцу чай, раскидала навоз с западной стороны юрты, потом расстелила тюфяк, уложила на него отца, а у входа в юрту вбила два кола и протянула между ними волосяную веревку[19].
Когда хан явился за тараном, девушка вышла и сказала, что заходить в юрту нельзя: ее отец рожает.
— Где это видано, чтобы мужчина рожал? — спросил хан, а девушка ему ответила:
Хану нечего было сказать, и он молча вернулся домой. Когда девушка снова пошла за аргалом, хан вернулся к старику и говорит:
— Ты, старик, скрути мне путы из пепла. Я приду завтра утром и стреножу ими своего коня. Если не выполнишь моего порученья, я убью тебя.
Заплакал старик. Принесла дочь аргал, спросила, почему он плачет, и, узнав причину, сказала:
— Не расстраивайся, отец, из-за таких пустяков.
Утром она встала, приготовила отцу чай и сплела из сена путы. Как только хан вышел из своего дома, она подожгла сено получились путы из пепла. Когда она показала их хану, тот, ни слова не говоря, повернул обратно, а девушка снова отправилась за аргалом. И опять хан пришел к старику.
— Старик, когда я приду завтра, ты свою дочь ни на улицу не пускай, ни в юрте не оставляй, а если она будет на улице или в юрте, тебя убьют.
Опять старик испугался. Пришла дочь, узнала, что говорил хан, и спокойно сказала:
— Ну что ж, пусть приходит.
Утром она встала, выглянула на улицу, а хан уже идет к ним со всеми своими чиновниками. Увидал их старик, затрясся от страха.
— Дочь моя, как теперь быть?
Вышел старик хану навстречу, смотрит, а дочь исчезла! Искал ее старик, искал, да так и не нашел. Хан со всеми своими чиновниками искал-искал и тоже не нашел. Надоело ему искать, он и говорит:
— В юрте ее нет, на улице нет, следов на земле нет, в небе тоже не видно. Ладно, выходи, девушка!
А девушка стояла между стеной и войлочной покрышкой юрты. Когда она вышла, хан похвалил ее и вернулся в свой дворец.
Девушка опять пошла за аргалом, а хан явился к старику:
— Оседлай двуглавого коня и приезжай ко мне на стыке дня и ночи, между сегодняшним и завтрашним днем. Но по дороге ехать нельзя. Если поступишь иначе, не сносить тебе головы.
— Теперь уж меня наверняка убьют. Поможет ли мне и на этот раз моя дочь? — горевал старик.
Вернулась с аргалом дочь, спросила, в чем дело. Старик все рассказал.
— Ты иди, отец, и поймай из любого чужого табуна кобылицу, которая вот-вот ожеребится.
Старик послушался ее совета и привел из ханского табуна белую кобылицу. Когда наступил вечер, дочь оседлала ее.
— Ну, отец, поезжай к хану. Когда приедешь, скажи: «У нас там солнце садится, у вас здесь наступила ночь, а на западе светает». Когда спросят, какой дорогой ехал, скажи: «По траве между двух дорог». Когда спросят: «На двуглавом ли коне приехал?», отвечай: «Да». Когда посмотрят на твою кобылицу, то у нее уже будут две головы. Только быстрей скачи и, когда приедешь к хану, не давай кобыле ложиться, а привяжи ее.
Приехал старик к хану. Хан спрашивал, а старик отвечал, как велела дочь.
— Ты на двуглавом коне приехал?
— Да, хан. Не веришь, сам посмотри.
Хан вышел, и верно: торчит из-под хвоста у кобылицы вторая голова — голова новорожденного жеребенка. Приказал хан чиновникам схватить старика.
— Говори, старик, сам ты все придумал или тебя кто научил?
— Нет, я не сам придумал, меня дочь научила, — ответил старик.
— Эту дочь ты должен выдать за моего единственного сына. Поезжай и привези ее.
Обрадовался старик, — вон ведь какое счастье его дочери выпало! — и поспешил в свою ветхую юрту.
— Ну, дочка, одевай дэль, который почище. Выдаю тебя за ханского сына. Счастливая у тебя судьба!
Но дочь и не думала собираться.
— Ты, отец, поезжай к хану и скажи ему, что никто не должен нарушать наш закон и обычай, — сердито сказала она.
Поехал старик и передал хану слова дочери.
— Дочь твоя права: жених первым должен ехать к невесте. Виноват я, старик.
И ханский сын со своими приближенными сам отправился к девушке.
Так старик отдал дочь хану, а сам остался доживать свой век один. Глупый сын хана получил умную жену, а хан с ханшей — умную невестку, которая утром будила их, угощала вкусными блюдами, а вечером спать укладывала.