– Товарищ комбриг, – поднял руку майор Карамдин – командир 191-го стрелково-пулемётного батальона, – а где строить беседки?
– Хороший вопрос, спасибо вам, Семён Андреевич. Отвечу, раз спросили. Строить на берегу озера Ханка. Тут у нас столько техники. Подпалим чего. А там свежий воздух. Воды полно, если чего подожжёте, то легко погасить сможете, а ещё вид какой. Лебеди плавают, уточки. Девчонки невдалеке купаются. Красота.
– Товарищ… – открыл рот снова майор, но Брехт, его жестом руки посадил на лавку назад.
– Вы хотели сказать товарищ Карамдин, что до озера почти пять километров. Ерунда. Слушайте приказ. Курильщикам передвигаться до места курения только строем и только бегом подразделением не меньше взвода и с командиром взвода во главе, в не зависимости от того, курит командир или нет. Курить разрешаю в любое время. Хоть во время учений, хоть во время лекций по пожарной безопасности. А чего мелочиться, хоть ночью. Да, кто за неделю не построит курилку-беседку, та рота будет на три месяца лишена похода в кинотеатр и увольнительных. Предупреждение озвучу, не говорите, что слыхом не слыхивали. Потом и письменный приказ по части будет. На пути от расположения и до курилки будут стоять скрытые наблюдатели из состава отдельного полка имени товарища Сталина. И если они увидят, что взвод не бежит, а идёт к курилке или назад пешочком, или не сильно быстро бежит, то этот взвод на неделю будет, как и первая рота 240-го разведывательного батальона, отправлен на работы в свинарник или птичник. Говно таскать. И тоже лишается кино и увольнительных. На … Да, навсегда лишается. Всё, разойдитесь. Стоп, мне нужен здесь командир 64-й роты связи. Капитан Евстигнеев Борис Ефимович. Остальные свободны. Разойдись.
Событие тридцатое
Получив Сталинскую премию, писатель мог сменить дачу, квартиру и … жену.
– Борис Ефимович, напомните мне, какие у нас бронеавтомобили в бригаде в основном? – Здоровущий боров. Ему десантником быть, а не связистом. На Валуева немного похож. Тоже лицо с признаками интеллекта.
– Кхм, я связист.
– Именно поэтому и спрашиваю. – Не шутка, но пусть сам оппонент поймёт.
– Пятьдесят броневиков БА-6М.
– Чудно. Чего буковка М обозначает? – Хотя, молодец. Количество знает.
– Броневик БА-6М отличается от базового бронеавтомобиля БА-6 башней в виде усечённого конуса, увеличенной до 10 мм толщиной брони, наличием радиостанции 71-ТК-1 («Шакал») и 50 сильным двигателем ГАЗ-М1. Вооружение БА-6М: 45-мм пушка 20К образца 1932 года и два 7,62-мм пулемёта ДТ. Возимый боекомплект: 50 снарядов и 2520 патронов.
– Ну, ни хрена себе, замечательно, капитан. Оставим башню, вооружение и двигатель в покое. Правильно ли я понял ваши слова, во всех пятидесяти броневиках стоят радиостанции 71-ТК-1?
– Кхм, так точно, товарищ комбриг, стояли.
– И…
– Почти все сняты и находятся у меня, ну, на складе. – Нет, вины за собой не чувствует.
– Чего так?
– Согласно постановлению Комитета обороны при СНК СССР от 14 апреля 1933 года радиостанциями 71-ТК должны были оснащаться на заводе-изготовителе только танки командиров подразделений, начиная с танкового взвода. – Зря про человека хрень подумал. У него память феноменальная. Брехт вон, ни одного этого приказа с цифрами и датами наизусть не помнит, их, мать их … Их, сотни в месяц штампуют, попробуй, запомни.
– Хотите красивый вопрос задам, товарищ капитан?
– Так точно, товарищ комбриг. Задавайте ваш красивый вопрос, – это что – сарказм?
– Где в том приказе сказано про бронеавтомобили БА-6М?
– Кхм…
– Вот. Других причин мародёрить броневики нет?