Ваську Брехт на станции запихал в вагон назад и показал проводнику билеты купленные. Типа, приказ другой китайчонок получил. Сам оделся во французский пиджак и жилетку от лучшего портного Арбата. Искать будут, и светить форму комбрига не стоит, не сильно много в Спасске-Дальнем комбригов.
Отвёл Ваську, после того, как поезд тронулся, в тамбур и шёпотом поведал, что Василий Константинович арестован и надо тебе, товарищ старший лейтенант, валить из страны с семьёй.
– Это ошибка, у меня отец – герой! – Рванулся к стоп-крану. Пришлось оплеуху небольшую отвесить.
– Вась. Ты же в Москве жил. Много арестованных назад отпускали? Хорошо, если разберутся, я тебе письмо напишу, и ты вернёшься. Если тебя будут искать, тоже напишу письмо, и тогда ни в коем случае не возвращайся, даже в Китай. Оттуда могут выдать нашим.
– Как же так, Ваня? Что плохого мог Василий Константинович сделать? Он всегда за Сталина, за Родину …
– Вот смотри, Тухачевский был настоящим врагом народа …
– Отец …
– Да, подожди ты! Дослушай. Арестовали его и начали пытать. Люди слабы и если сильно бить, или там, иголки под ногти загонять, то во всём признаешься. И его, наверное, били. И спрашивали, чтобы он назвал соучастников. Назвал, конечно. Но тому следователю показалось мало. Как же, орден и звание следующее хочется, и если он не десяток заговорщиков на суд приведёт, а сотню, то орден точно дадут. И продолжил он Тухачевского пытать. Тот стал просто знакомых называть. Скорее всего, и маршала Егорова назвал. Того тоже арестовали и тоже пытать начали. И этому другому следователю тоже хочется орден. Так одного за другим невиновных и посадили и расстреляли. И видимо один из них назвал твоего отца. Того в Москве прямо арестовали. И сейчас, наверное, пытают. И сам знаешь, что потом арестуют всех членов семьи и пришьют им статью, о недонесении на врага народа. Ты хочешь, чтобы тебя арестовали и стали пытать и Гон Чунг, то есть Глафиру Степановну Найдёнову, сейчас Блюхер, тоже арестовали и пытали. И детей твоих отправили в разные детдома. Так положено, чтобы братья и сёстры – дети врагов народа жили в разных детдомах, и фамилию с именами им изменят. Даже если тебя и Глафиру не расстреляют, а просто посадят, то детей потом уже не найдёте. Ты этого хочешь?
– Думаешь, не будут разбираться? – Васька кулаком слезу стёр, злой стоит.
– Не знаю. В Америке переживёшь, пока тут всё выяснится, если у меня тебя искать не будут, то я тебе письмо пришлю, и вернёшься. А вот если будут… То тогда, даже если от меня якобы получишь письмо, и там не будет пароля. Ну, например, я тебя не Васькой, а Ванькой обзову, тогда не возвращайся, Повторяю, даже если письмо от меня будет. Потому, что и меня могут арестовать и пытать.
– Ваня, а если товарищу Сталину, про этих следователей и пытки рассказать.
– У Будённого жену – Ольгу Стефановну арестовали и посадили. Не стал же товарищ Сталин разбираться. Что прямо у маршала жена была злейшим врагом народа?!
– А что мне в той Америке делать? Я английского почти не знаю, нас учили, конечно, но одно дело учить, а другое разговаривать. Жить в чужой стране. – Васька смотрелся таким маленьким и несчастным, что Брехт его поневоле обнял и прижал к груди. Похлопал по спине.
– Я твои и часть моих денег и слитков с собой взял, и ещё несколько больших сапфиров. Хватит на безбедную жизнь … Стоять. Бояться. А давай, Василий Васильевич. Ты советским разведчиком станешь.
– Разведчиком? Как это? – о, воспрял. Не гоголь, но тоже грач. Вон, носик плоский задрал. И смотрит гордо.
– Есть в Америке один русский изобретатель. Офицер бывший. Фамилия у него – Сикорский. Он сейчас в Нью-Йорке, у него фирма по производству самолётов, но она еле-еле концы с концами сводит. Сейчас он занимается постройкой вертолётов – геликоптеров. Найди его в Нью-Йорке и, или, устройся на фирму, как лётчик испытатель, но лучше предложи денег на расширение фирмы и стань его деловым партнёром. А мне сюда чертежи вертолётов и самолётов пошлёшь, через тот канал, которым я тебя и собираюсь вывезти из Владивостока, через товарища Лао Цыня. Помнишь у него ещё мастерская швейная. Вывеска классная на входе. Нарисована довольно схематично ручная швейная машинка и сверху надпись «Шитя брюков и масинок».
Так-то он контрабандист. Он много что мне из Америки привозил. Значит, у него цепочка логистическая налажена…