– Ты, серьёзно, комбриг, – заржали на той стороне провода.
– Так точно, то… Лев Захарович. Серьёзно.
– И что сейчас с лейтенантом Хайдаровым?
– А чего с ним, служит у себя в разведывательном батальоне, у-шу занимается. Отличник боевой и политической подготовки. Я, если честно, то сомневаюсь, что он мог рапорт на меня написать. Может, только в первый день. Так он тогда писать не мог.
– Да, на рапорте есть приписка, что со слов Хайдарова написано, лейтенантом Малининым.
– Вона чё?! Малинин – погань редкая. Ничего, усилим воспитательную работу. Научим Родину любить.
– И что мне прикажешь делать с этим рапортом? – Мехлис зашуршал бумагами.
– Пусть лежит. Они оба должны знать, что там их писульку прочли и оставили без последствия, Это серьёзно простимулирует к повышению дисциплины и усердию в изучении «Науки побеждать», – Брехт, скрипнул зубами. Малинин вечно всем недовольный и, самое главное, подстрекающий других на всякие вот такие жалобы, так-то достал его уже прилично. Ничего, скоро Халхин-Гол, война покажет, кто чего стоит.
– Интересный подход к воспитанию молодёжи. Ну, чёрт с ними с дристунами. Вот следующая бумага посерьёзнее. От майора Звягинцева, и написана она им собственноручно. Знаешь такого?
– Так точно. Командир 191-го стрелково-пулемётного батальона. Хороший командир, не расстреливайте его.
– Шутишь всё! Он написал рапорт, что ты в его батальоне запретил отрабатывать приёмы штыкового боя. Устав не про тебя комбриг написан? Что за выдумки? Поясни?! – Разозлился Лев Захарович. Даже слюна через трубку долетела.
– Я считаю, что воевать сегодня, как воевал Суворов, нельзя. Сейчас наоборот всё. Штык дурак, а пуля … молодца, молодец, в общем, штыковой бой это последнее, что может понадобиться в современном бою. Гораздо важнее уметь стрелять, правильно и быстро окапываться. Правильно ходить в атаку, ползать по-пластунски, наконец, уметь.
– А если патроны кончились, а на тебя враг прёт!? – продолжал рычать Мехлис.
– Лев Захарович, давайте я вам, чтобы сбить накал беседы, анекдот про рукопашный бой расскажу.
– Анекдот? Мне?
– А, блин, вам нельзя анекдоты рассказывать? Я же не знал.
– Вот, ссука, даже ругать тебя расхотелось. Ну, рассказывай свой анекдот, но к майору Звягинцеву всё одно вернёмся.
– Чтобы вступить в рукопашный бой, опытный, подготовленный боец осназа должен:
1) Потерять на поле боя винтовку, пистолет, нож, поясной ремень, лопатку и каску.
2) Найти ровную площадку, на которой не валяется ни одного камня или палки.
3) Найти на ней такого же придурка в рядах неприятеля.
И только после этого, вступить с ним в рукопашную схватку.
Там не смеялись. Ну, да бойцов осназа пока не много. Настоящие, так вообще только у него.
– Чёрт с ним со Звягинцевым, – откликнулась всё же трубка. Долго молчала. Минуту, не меньше. – Чёрт с ним, а что вместо штыкового боя.
– Нужно всем красноармейцам и командирам выдать пистолеты ТТ, и наш штык заменить на штык-нож, как на «Арисаке». Пусть у бойца кончились патроны. Или неприятель идиот, ну, командир у них идиот, и повёл этот идиот таких же идиотов в штыковую атаку. Достал красноармеец Иванов ТТ и семерых врагов отправил к их богине Аматерасу или к их богу Тору. Если рота наступает на роту, то при нормальном владении пистолетом враги не добегут до окопа. А если батальон наступает на взвод, то последних трёх бегущих легко увернувшись, от этой длинной палки, можно подтянуть к себе за неё и всадить нож в живот или в горло, в зависимости от того, хочешь ли ты помучить этого врага или убить быстро и безболезненно. Согласитесь, Лев Захарович, что даже если вы лучший в мире штыковой боец, то восьмерых или семерых врагов в этой толкучке не заколите. Штык пока вынешь из тела, пока сделаешь новый замах, уже получишь чужой штык под рёбра.
– Вот ты сам и подвёл себя к ловушке, – гоготнула трубка. Брехт ловушки не видел, но решил подыграть бооольшооому начальству.