Было реквизировано у гражданских организаций несколько десятков грузовиков, но транспорта сильно не хватало, всё же надо было перевезти на приличное расстояние более восьми тысяч человек, да плюс боекомплект, да артиллерия и тоже с боекомплектом. В результате, пехота направилась в 250-километровый марш к Халхин-Голу пешим маршем. Шесть дней переходов по 30–50 километров под палящим солнцем вымотали солдат, началась дизентерия и было зафиксировано десятки тепловых ударов. Но они выдержали и, в конце концов, 29 июня дивизия сосредоточилась примерно в тридцати километрах от реки у городка Чаньчуньмяо. Там был двухдневный отдых и вот последний тридцатикилометровый переход. Теперь уже никто не сможет помешать его дивизии переправиться на западный берег.
Событие пятьдесят первое
– А здесь нормальная дорога!
– Даже хорошая, без трактора проедем!
Это место для переправы нашли с помощью воздушной разведки. Прошедшие дожди (Хорошо хоть, они выпали в основном после того, как дивизия добралась из Хайлара до Чаньчуньмяо. По раскисшим дорогам им бы эти 250 километров было просто не одолеть.) создали серьёзную проблему – река вздулась и теперь достигала 60, 80, а местами и 100 метров ширины. Кроме того, чем севернее пытались спланировать переправу, тем выше и неприступней становился западный берег. Стеной трёхметровой вставал. Так, что пришлось устраивать её почти у самого устья, невдалеке от озера Буйр-Нур.
Проблема, которая встала перед сапёрами была почти нерешаема. Имеющийся у них единственный на всю Квантунскую армию понтонный мост был изготовлен ещё во времена Русско-японской войны, и он позволял навести переправу шириной всего 80 метров. Грузоподъёмность переправы была рассчитана только на полевую артиллерию, и танки пришлось оставить в Хайларе.
Осмотрев все снимки и карты, предоставленные авиацией и, сам сходив на разведку, командир 23-го инженерного полка подполковник Сайто Исаму рекомендовал комдиву 23-й дивизии Комацубара место близ излучины реки на оси озеро Таг-Нур – высота Баин-Цаган. Это место одновременно было удобно для переправы, находилось довольно далеко от советских позиций, чтобы пересечь реку скрытно, и достаточно близко, чтобы оказаться в тылу противника за несколько часов марша.
По плану предстояло около полуночи переправить на тот берег два пехотных батальона, и лишь затем, под их прикрытием, приступить к наведению моста. Для доставки понтонного парка специально выделенный Квантунской армией автополк из восьмидесяти грузовиков, погрузился в Чанчуньмяо днём 2 июля, и, конечно же, из-за дождя и раскисших дорог, прибыл на место с опозданием. Грузовики привезли 32 понтона и материал для настила. Проклятые трусы ещё и устроили спор: не разгрузиться ли в километре от реки – а то вдруг враг откроет огонь, и грузовики пострадают. В результате, понтоны сгрузили метрах в пятистах от берега, и было уже одиннадцать вечера. Так и этого мало, при разгрузке всё имущество побросали, как попало, так что сапёрам полковника Сайто Исаму пришлось во тьме собирать понтоны, а каждый собирался из четырёх частей, почти на ощупь, копаясь в этом умышленно созданном бардаке.
Генерал-майор Комацубара, услышав ругань и споры, вышел из броневика и лично наблюдал, как возятся, отставая от графика всё больше и больше, сапёры. Он даже подумал, что, может, нужно перенести операцию на сутки, но одёрнул себя. Так они полностью потеряют эффект скрытности и неожиданности. Наводить переправу под огнём русских было безумием.
Через полчаса генерал ушёл назад в броневик, дождь прекратился, но как опытный человек он понял, что своим присутствием только нервирует сапёров, и удалился. Даже прикрыл глаза, откинувшись на сиденье. Попытался задремать. Не дали. Сначала опять поднялся крик, и даже послышались удары. Комацубара вышел и спросил, что происходит. Оказалось, что один из сапёрных взводов, заблудившись в темноте, вышел к озеру Таг-Нур и, приняв его за реку, приступил к переправе. И только по отсутствию течения идиоты догадались, что что-то идёт не так. Пока они выбрались из воды и собрали переправочные средства, прошёл почти час.
Генерал сам покричал на лейтенанта – командира взвода, и хотел вернуться в броневик, но тут очередной идиот добавил паники и неразберихи. В час ночи к месту будущей переправы прибыл 26-й полк. Полк был личным резервом генерала и должен был пересечь реку в числе последних, но его командир полковник Суми очень спешил попасть на тот берег. Не терпелось вступить в бой с гайдзинами. Пришлось объяснять этому торопыге, что раньше шести часов моста не будет. Суоми хотя бы мог догадаться отвести солдат и не мешать сапёрам. Нет. Стояли и мешали работать.