О том же записано в «Юань ши»:
«[В год] гуй-вэй (со 2.02.1223 по 21.01.1224) Субэдэй представил доклад трону и просил [разрешения] покарать кипчаков. [Чингисхан] дал согласие на это. Вследствии этого [Субэдэй] повел войска кругом Каспийского моря. Окольными путями дошли до перевала Тэ[мур-]кахалгэ [то есть Железные ворота], пробивали камень, открывая дорогу, и вышли там, где [монголов] не ожидали»[61].
Современники были потрясены мужеством монгольских воинов и широтой охвата их кампаний. Это повсеместно отмечали даже их противники. Кровный враг монголов и сподвижник Джалал ад-Дина, ан-Насави писал о рейде Джэбэ-Субэдея с ужасом и нескрываемым восторгом:
«[Люди] стали свидетелями таких бедствий, о каких не слыхали в древние века, во времена исчезнувших государств. Слыхано ли, чтобы [какая-то] орда выступила из мест восхода солнца, прошла по земле вплоть до Баб ал-Абваба [совр. Дербент], а оттуда перебралась в Страну кыпчаков, совершила на ее племена яростный набег и орудовала мечами наудачу? Не успевала она ступить на какую-нибудь землю, как разоряла ее, а захватив какой-нибудь город, разрушала его. Затем, после такого кругового похода, она возвратилась к своему повелителю через Хорезм невредимой и с добычей, погубив при этом пашни страны и приплод скота и поставив ее население под острия мечей. И все это менее чем за два года!»[62]
Такое отступление мы сделали в связи с тем, что в литературе нередко встречается утверждение, что монголы преодолели Кавказ через Дарьяльское ущелье, то есть через Грузию. Такого нет в источниках. Скорее это попытка разъяснить известие о трудностях горного перехода «вокруг Дербента» («Ширванское ущелье»). Ведь речь о десятках тысячах всадников — как и где они могли пройти незамеченными?
Ситуацию усугубляет известие о том, что у Дербента монголов встречало войско противника. У Киракоса Гандзакеци в переводе Л. А. Ханларян речь о «мусульманском войске», но ее предшественник Т. И. Тер-Григорян переводил «войско таджиков», как и Р. Бедросян, — the Tachik troops. Известный арабский историк, работавший во второй половине XIV в., (Ibn Khaldūn; 1332‒1406) утверждал, что этими «таджиками» были 50 тысяч кипчаков, союзников Хорезма, захвативших Дербент и готовых противостоять монголам[63]. Таким образом, судя по всему, Субэдею и Джэбэ требовалось пройти на север максимально скрытно и на большой удаленности от Дербента. Как им это удалось — остается только гадать.
Итак, поздней осенью 1221 г. или в начале 1222 г. монголы преодолели Кавказский хребет. Джувейни на этом закончил свой рассказ о «западных татарах»:
«Войско Туши [Джучи] находилось в Дешт-и-Кипчак и в тех краях; они соединились с ним и оттуда явились к Чингиз-хану»[64].
Лишь Ибн аль-Асир и Рашид ад-Дин, а также русские летописи сообщают о том, что произошло после Дербента и до воссоединения остатков корпуса Джэбэ — Субэдея с войсками Джучи в волго-уральском междуречье.
Пробиваясь по горным перевалам в обход Дербента, монголы вступали в столкновения с местными племенами. По Ибн аль-Асиру, нападению подвергались лезгины, населявшие южную часть современного Дагестана:
«Они ограбили и перебили много Лезгин, которые были [отчасти] мусульмане и [отчасти] неверные. Нападая на жителей этой страны, мимо которых проходили, они прибыли к Алланам, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них».
Аланы (осетины) сумели подготовиться к встрече. Они заключили союз с кипчаками и выступили совместно. Первый бой не привел к однозначным результатам. И монголы опять пошли на хитрость. Они послали к кипчакам сказать, что не желают войны с ними; что пришли на алан; что они одной крови; что готовы передать богатые подарки:
«Мы и вы одного рода, а эти Алланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними».