Самые крупные из них проживали: борджигины, джалаиры, нируны – в междуречье Керулена и Онона; меркиты – в низовьях Селенги; ойраты и туматы – в верховьях Енисея и Селенги; тайджиуты – в слиянии Онона и Ингоды.
Кроме монголоязычных племен в это время в Центральной Азии проживали и другие кочевые, полукочевые и оседлые племена, в основном тюркоязычные. Наиболее крупными из них были: башкиры, бохайцы, канглы, карлуки, кереиты, кидани, кимаки, кипчаки, команы, кыргызы, найманы, онгуты, тангуты, теленгуты, тувинцы, туркмены, уйгуры, чжурчжэни.
В XI—XII вв. монгольское общество состояло из: нойонов – степных аристократов (родовой знати), пользовавшихся неотчуждаемыми привилегиями вне зависимости от своего материального положения: так, например, только из их среды могли выбираться военные вожди и ханы; нукеров – дружинников хана; карачу – простонародья, свободных общинников и вольнонаемных слуг, лично свободных, но неполноправных; рабов.
Низшим звеном монгольского общества был уруг (урук) – родня от одного предка по мужской линии. Члены уруга не могли вступать в брак между собой. Группа уругов составляла ясун.
Ясун состоял из уругов, то есть нескольких поколений кровных родственников по прямой мужской линии. Члены ясуна не могли вступать в брак между собой. Ясуны составляли обок.
Обок (обог) – союз ясунов. Члены обока также не могли вступать в брак между собой. Вначале обок объединял близкородственные ясуны, но со временем он стал формой организации и объединения для ясунов, уругов и отдельных людей, не находившихся в родстве. Дальнейшее развитие системы обоков привело к тому, что они все чаще стали складываться вокруг удачливых вождей, а не вокруг родственных ясунов. Различные обоки входили в состав иргена (племени), то есть союза обоков, как правило, близкородственных.
Дальнейшее усложнение социальной системы обоков и иргенов привело к появлению у монголов такой формы социальной организации, как улус.
В улус объединялись не племена, а представители племен, то есть нойоны из разных племен вместе со своими людьми. Такие объединения являлись не племенными союзами, а союзами, объединенными политическими целями. Таким образом, улус – люди, организованные по определенным правилам.
Улус, в силу условий кочевого быта, был подвижен, но всегда в каждый данный момент имел свою территорию.
Во главе улуса стоял предводитель из числа знати (хан), при котором была его дружина – нукеры, окружение – нойоны и простые люди. Основой улуса был уруг его правителя, кроме того в улус входили джад (чужаки – не связанные родством уруги и обоки). Также правящему уругу подчинялись покоренные им иргены и уруги.
Теперь вернемся к вопросу о том, как их следует называть.
В русских летописях фигурирует только одно название – татары. Это же название использовали: первый русский историк, он же «последний летописец» – В.Н. Татищев (1686—1750).
В 1817 г. Христофор Крузе издал «Атлас по Европейской истории», где впервые ввел в научный оборот термин «монголо-татарское иго».
На русском языке этот термин первым применил П. Наумов в вышедшей в 1823 г. книге «Об отношениях российских князей к монгольским и татарским ханам от 1224 по 1480 год».
Вот как это комментирует В. Егоров: «Под пером далекого от истории человека возник никогда не существовавший союз двух народов, объединившихся для завоевания мира – монголо-татары. Первая часть в нем – самоназвание населения государства Чингисхана, вторая – то же самое название в китайской исторической традиции. Это выглядит точно так же, как если бы мы называли сейчас население Германии немцы-дойч[28]».
Потом, в 1936 г., И.В. Сталин, редактируя первый советский учебник истории, добавил к использованному авторами термину «татары» окончание «монголы».
А вот что пишут по поводу этих названий современные историки:
«…начиная с сунского времени (960—1269 гг.), в китайской историографии и официальных текстах установилась традиция последовательно именовать монголов (мэнъу) и все прочие монголо-язычные племена татарами (да-да) либо монголо-татарами (мэн-да)»[29].
«…в данном конкретном случае историки сталкиваются с характерным для китайской историографией переносом традиционного термина “да-да” (“татар”) на монголов (“мэн-гу”), что преследовало цель унизить их, так как в китайской традиции он имел уничижительный оттенок, со скрытым смыслом “дикий”, “грубый”»[30].
29