Нужно было обладать безумным мужеством, чтобы с такими незначительными силами напасть на головорезов Золотого Поля. И теперь еще эта не тронутая цивилизацией часть необъятного американского материка служит театром поистине эпической борьбы и легендарных подвигов.
Прибывшие принадлежали, очевидно, к таким храбрецам: при их появлении среди золотоискателей воцарилось мертвое молчание. Все эти висельники и пропойцы почувствовали приближение грозы.
Один из мчавшихся во главе отряда всадников, ловко сидевший на маленькой пегой лошади, подал знак, и его спутники остановились.
Их полудикие лошади — эти неукротимые животные — не подпускали к себе никого, кроме своих хозяев, которым повиновались как верные собаки, но стоило подойти к ним постороннему человеку — начинали лягаться и кусаться как дикие звери. Необыкновенная быстрота, выносливость, удивительная способность выслеживать врага, будь то человек или зверь, и преданность своему укротителю — вот их отличительные черты.
На всаднике был живописный костюм: большая серая шляпа с приподнятыми спереди широкими полями и украшенной золотой каймой тульей, красная шерстяная блуза, зашнурованная ремнями, голубой шелковый пояс, к которому была подвешена пара кольтов с серебряной чеканкой на рукоятке, кожаные индейские панталоны и сапоги с большими шпорами.
На первый взгляд, во всаднике, невысоком человеке со спокойным и безмятежным лицом, трудно было заподозрить грозного смельчака, слава о котором распространилась далеко за пределами Рио-Гранде — широкой реки, отделяющей Соединенные Штаты от Мексики.
Это был красивый молодой человек лет двадцати пяти, с тонкими чертами лица, слегка загоревшего под знойными лучами солнца, с правильным прямым носом, лихо закрученными темно-русыми усами, слегка вьющимися волосами, светло-голубыми глазами и острым как клинок шпаги взглядом.
Услышав крик дрозда-пересмешника, индейский вождь протянул руку в направлении, откуда послышался сигнал, и сказал ковбою:
— Моя дочь и ее подруга там! Пусть мой белый брат поговорит с искателями золота.
Ковбой отъехал на десять шагов от группы, слегка приподнялся на деревянных стременах и звучно крикнул:
— Молодая девушка, дочь хозяина ранчо Монмартр, и ее слуга, старый негр по имени Жо, укрылись здесь от преследователей, атаковавших ранчо. Мы пришли сюда за ними с самыми мирными намерениями.
Эти простые слова, произнесенные самым миролюбивым тоном, вызвали целый град проклятий и отборных ругательств.
Фрэд, раздраженный бессонной ночью, с пересохшей глоткой и еще не протрезвевший, отвечал от имени всех бродяг:
— Мерзавец… Степная собака!.. Эта девушка принадлежит мне, мне одному!
— По какому праву?
— По праву сильного.
— А уверен ли ты в своем праве и своей силе?
Фрэд, бледный, со зловещим лицом и налитыми кровью глазами, сделал несколько шагов вперед и крикнул:
— Ах ты подлый выродок! Да я сотру тебя в порошок одним щелчком!
Ковбой залился звонким смехом, раскатившимся по всему Полю и донесенным эхом до «салуна», где на минуту прекратилась попойка.
Смех его подействовал на колосса, как укус слепня на быка, и окончательно привел его в ярость.
— Я, Фрэд Рэнджер, убил двенадцать человек! Береги свою шкуру! — заревел он, задыхаясь от злобы.
Не теряя спокойствия, ковбой крикнул ему в ответ:
— Бедняга! Вскормившая тебя свинья могла родить лишь борова; а боров, как известно, годен только на жаркое, а не в ораторы. Поэтому советую тебе замолчать. Ты надоел моим молодцам своей болтовней. Ступай, проспись после «тарантуловой» настойки и пощади наши уши!
— Трус! Трус! Трус! Говорить-то ты горазд, а подойти ближе трусишь… сидишь на своей козе… Не бойся, я без оружия!
С ловкостью акробата ковбой перескочил через голову своей лошади, причем седло и стремена остались неподвижными, точно его выбросило какой-то пружиной.
Он бросил на землю нож и револьверы и, остановившись перед гигантом, сказал ему:
— Ты назвал козой мою лошадь… Предупреждаю тебя, что Букин-Билли-Гильом Бараний Прыжок страшно самолюбив, и он не простит тебе обиды, если ты перед ним не извинишься.
Разговор принимал все более и более забавный характер, и спутники ковбоя, посмеиваясь, ожидали, чем все это закончится.
Золотоискатели были взбешены. У Фрэда показалась на губах пена.
Элиза и Колибри стояли у настежь открытой двери хижины и радостно улыбались Черному Орлу.