========== В семье Учиха ==========
- Нет в этом ничего такого. – Говорила Мебуки своей дочери. – Поживёшь в его доме, полежишь под ним немного, может быть, тебе даже понравится. А ежели родишь ему дитя, так он и вовсе тебя при себе оставит.
Сакура не была согласна с этим. Она сидела перед небольшим зеркальцем, подарком отца, а мать расчёсывала дешёвым деревянным гребнем её густые длинные волосы цвета цветущей вишни. Кажется, она только что плакала, потому что кожу лица немного покалывало от соли. Из зеркала на неё смотрела некрасивая заплаканная девочка.
Эта девочка знала, что мама может оказаться немного неправа. Что, отдавая её в уплату долга, отец может обречь её на более неприятные вещи. Она ведь подслушивала разговор его и его друзей за выпивкой. О том, что Господин Учиха очень замкнут и большинство своих девиц, которых ему подыскивает заботливая тётушка, отдаёт своим подданным. Иногда нескольким сразу.
- Да прекрати ты реветь! Ну что за уродина! – Воскликнула Мебуки, отчего Сакура заплакала ещё горьче. – Своего отца-родителя не хочет от голодной смерти спасти, посмотрите на неё! А обо мне ты подумала?
Сакура в этот момент решила, что больше никогда не будет плакать. Она ведь на самом деле очень хорошенькая, в бабушку пошла, та была когда-то любовницей сёгуна. А показывать слёзы ни к чему. Не оценит этого никто, не пожалеет, как пожалели в детстве.
Внезапно слёзы, словно по волшебству иссякли, и Сакура Харуно, дочь бедного торговца, села, выпрямив спину. С Господином Учиха или нет, дома или же в чужой семье, она не позволит себе сломаться.
- Вот, это уже другое дело, аж на женщину похожа стала! – Обрадовалась Мебуки.
Сакуре, однако, было уже всё равно: сегодня она перестанет быть частью этой семьи.
- Что за девчонку вы ко мне притащили?
Его голос был громким, сильным, привыкшим раздавать приказы. На лице – презрительный оскал. Сакура уже боялась этого мужчины, на которого имела неосторожность поднять взгляд.
Он был моложе, чем она думала, и выглядел, как шиноби и как и всякий Учиха, разве что волосы его не были собраны.
- Нам больше нечем уплатить наш долг, Господин! – возопил отец.
Сакура вздрогнула, когда пятка мужчины тяжело стукнула по татами. Они все втроём стояли в коленопреклоненной позе. Отец впереди, а они с матерью позади него.
- Молчи, глупец!
За два-три громких шага он приблизился к ней, и Сакура увидела у своего носа тёмно-синие таби.
Унижение наэлектризовало тело, когда он приподнял её подбородок своей ступнёй. Это злило. Но Сакура понимала, что её семья виновата. Долг был взят и не возвращён по истечении долгого срока. А она теперь станет рабыней. Чтобы не потерять остатки человеческого достоинства, копаясь в грязи, ей придётся потрудиться.
Сакура послушно подняла голову, взглянула по привычке прямо в красивое, искажённое гневом лицо, затем вспомнила, что она не в родной деревне, а перед господином и уставилась на полы его синего кимоно, и мимолётом подумала о том, что, скорее всего, господин Учиха пришёл с тренировки, потому что кимоно было свободное, удобное и слегка вытсветшее от стирок.
- А ты? – обратился он к ней, но уже без гнева, - ты готова отдать себя в рабство за своего глупца отца?
Сакура подняла взгляд. Чёрные глаза были нечитаемы, да и куда ей, до понимания печалей господ.
- Не готова, Учиха-сама.
Мебуки за её спиной сдавленно зашипела.
- Сколько тебе лет?
- Она старше, чем кажется, господин… - начал было её отец, но Учиха пнул его в бок ногой.
Удар вышел ощутимым, и отец шумно вздохнул воздух.
- Отвечай уже. – Обратился он к Сакуре.
- Мне двенадцать, Господин.
Это был приемлемый возраст, поэтому Учиха немного утих. Да, она была мала ростом и немного худовата, но ей уже было двенадцать. А ещё она была похожа на ангелочка со своим аккуратным подбородком, большими зелёными глазами и розовыми волосами.
В итоге зеленоглазого ангелочка отдали в услужение к мальчику одной из приближённых семей, где она и росла, терпя побои от Саске-сама, оказавшегося её ровесником, но уже бывшим и выше и сильнее. Сакура носила за ним оружие, чай, еду, обувь и слушалась во всём. Когда Саске-сама интересовали женские части тела, ей приходилось их показывать и рассказывать, для чего оно и как работает.
Сакуре в силу происхождения от матери было известно всё о том, откуда берутся дети, а также о том, что для женщины это очень неприятное занятие, но мужчины почему-то это очень любят. И, слава богам, Саске-сама больше интересовало именно строение женского тела, а о том, что с ним можно делать что-то ещё кроме разглядывания, он до определённых пор не был в курсе.
И Сакура, конечно, догадывалась, что её к Саске-сама приставили для того, чтобы он мог наслаждаться её телом, когда заинтересуется оным, однако старалась всячески избежать такой участи.
И всё же это случилось.
Она как раз стирала грязное бельё своего господина, когда тот вернулся с занятий. Им уже было по шестнадцать лет, и Сакура превратилась в красивую девушку с мягкими, но не чрезмерно, формами (помогло клановое питание), однако ростом так особо и не выросла. Более того, в семье её хоть и держали рабыней, но считали, что будет здорово, если она родит Саске (или его брату Итачи, или даже их отцу Фугаку) наследника, так как была она, как выразилась бабка, очень плодородна и генетически успешна. А потому Сакуру прятали от всех других мужчин.
Фугаку-сама, однако, настолько уставал на службе, что даже с женой возлежал от силы раз в неделю, что уж и говорить о рабыне, что вечно таскает за собой его младший сын. А наследник Фугаку-сама, Итачи-сама был очень успешен в военном деле, почему и появлялся в родительском доме последний раз около года назад.
На дворе только-только распускалась весна, а оттого руки Сакуры занемели от стирки, а простенькое синее кимоно измаралось в грязи.
Волосы её были убраны в шишку на затылке и закреплены обычной деревянной шпилькой, и кроме неё украшений на девушке не было.
- Надо, наверное, попросить делать это за тебя другую прислугу, а то на твои руки смотреть страшно. – Сказал Саске, подойдя со спины.
Руки у Сакуры были действительно неважные. Покрытые бесчисленными мозолями, огрубевшие. Однако именно благодаря стирке эти руки были достаточно сильны, чтобы защитить себя в случае чего.
Сакура отложила вещи и поклонилась.
- Спасибо, Саске-сама.
Какое ему дело до её рук?
- Пойдём. – Просто сказал он.
Чувствуя неладное, Сакура пошла за своим господином в его покои. Всё двери были крепко задвинуты, а окна прикрыты, затем Саске взял в руки какой-то странный свиток.
- Расстели постель и ложись. – Сказал он. – И сними с себя эту грязь.
В этот момент её жилки не то, чтобы очень сильно похолодели, она ведь ждала этого момента, правда же? Но… чувство какой-то безысходности начисто затопило разум.
Делать было нечего, пришлось повиноваться. Сакура медленно неохотно разделась, оставшись лишь в одном нижнем платье, расстелила футон, легла.
Почему-то вспомнилась мама. Такой, какой она была до того, как у Сакуры пошла первая кровь. Тихой, заботливой. Она ведь когда-то рассказывала ей сказки про хитрых кицуне и благородных шиноби. Гладила дочку по голове, когда та засыпала. Помогала собирать растения и травы… Что же произошло потом? Потом её отдали семье Учиха.
Сакура бы заплакала, если бы не то давнишнее обещание самой себе.
- Я что, должен сам тебя раздевать? – возмутился Саске, глядя на неё.
Сакура молча приподнялась и стянула нижнее платье. Вопросительно взглянула на господина.