– Ну, как знаешь.
Подхватив клатч, Рената целует меня в щеку, оставляя отпечаток ярко-красной помады, и, подмигнув на прощание, покидает уборную.
В зале
Работа в зале – это самое абсурдное занятие. Тебе выдают сканер, и все, что от тебя требуется, так это ходить по бесконечным рядам и подносить сканер к штрих-коду на упаковке товара. Информация автоматически считывается и поступает на сервер. Что за информация и зачем нужен этот ритуал – ты никогда не узнаешь.
Правила просты: берешь товар, подносишь сканер, ждешь, когда загорится зеленый индикатор, и все – возвращаешь товар на полку. Затем берешь следующий, двигаясь по кругу, и так тысячу раз – от полки к полке, от товара к товару. Совсем скоро мозг начинает работать в автономном режиме. Подгузники – клик, клик; пеленка – клик, клик; одноразовые салфетки – клик, клик… Ты начинаешь считать клики так, как считаешь слонов перед сном, рано или поздно мозг выключится…
Отец
Старенький джип. За окнами ночь, сугробы и тоска. Отец достает конверт. Я знаю, что внутри деньги, беру их и, не пересчитывая, прячу в сумку. Мы встречаемся редко и лишь для того, чтобы помолчать. Иногда он может спросить, как у меня дела, и я уже по привычке отвечаю, что все без изменений.
Работала в зале, до закрытия смены осталось не более часа. Уже стемнело, и ему пришлось немного подождать.
– Я, это… – Он немного запнулся. – Ты как?
– Нормально. Работаю.
– Тебя подвезти?
– Нет, сама доберусь.
Отец протягивает конверт и потом смотрит на меня. Я знаю, что ему хочется со мной поговорить. Знаю и молчу. У меня в рюкзаке – заветная коробка, и все, о чем я думаю, так это о том, как бы побыстрее расстаться с ним и поехать домой.
– Банк подписал проект, и я скоро получу деньги.
– Это хорошо, – сухо отвечаю, рассматривая в окне одиноких прохожих.
– Да, – соглашается он, – совсем скоро я смогу вернуть себе бар.
Мы снова сидим в тишине.
– Почему ты не можешь меня простить? – вдруг он поворачивается ко мне и смотрит так, словно пытается прочесть мои мысли.
– Мне не за что тебя прощать, – говорю вслух, а внутри падаю с обрыва, проваливаясь в пустоту.
– Я не могу ее вернуть. Понимаешь? Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я хотел, чтобы все так обернулось?
– Я ничего не думаю.
Он отворачивается. Слышу его прерывистое дыхание. Тринадцать лет пролетели как в тумане, но я еще помню его сильным и уверенным в себе Великаном. Тот день изменил нас обоих безвозвратно.
– Я пойду? – И, не дожидаясь ответа, открываю дверь.
Он молча кивает, и мы покидаем друг друга, возвращаясь каждый в свой мир и в свои нерешенные проблемы.
Дорога домой
Погружаюсь в метро и впервые за много лет чувствую себя свободной. Проблемы есть, их много, но сейчас я о них не помню или не хочу помнить. В моем рюкзаке – заветная коробка. MONO – понятия не имею, что это такое. Игрушка для богачей, ящик Пандоры, аттракцион, а может быть, наркотик, и я готова его принять.
– Все просто, – звучит голос из динамиков в метро, – вы надеваете обруч, выбираете на консоли сон, который желаете посмотреть, и засыпаете. Вы мечтали научиться пилотировать самолет или у вас не хватает времени на изучение китайского языка? А может, вы любите танцевать и хотите обучиться сальсе? С MONO возможно все.
Реклама прерывается, и я хочу заглянуть в рюкзак. Достать из него коробку, и пускай все смотрят, пускай пялятся, завидуют. Но я сдерживаю себя. Мне очень страшно потерять свою маленькую прелесть.
Двери открываются, и вместе с потоком меня выносит на перрон станции. Лица угрюмые, уставшие, одинокие, их сотни, тысячи. Огромный рой человеческих тел шумной волной подхватил эскалатор и уволакивает за собой. Переминаюсь с ноги на ногу, делаю шаг на ступени и устремляюсь вверх.
Мне душно, я задыхаюсь от суеты. Нас слишком много. Их, меня, людей, всех тех, кто вокруг. Мы все – болтики в огромном механизме стальных вещей. Прогресс и желание сделать мир лучше наполнили быт хламом. Мусор везде и во всем. Городские урны заполнены до отвала.
Метро – настоящая свалка человеческих душ, что несутся в управляемом потоке, и только по-настоящему свободный человек способен сбежать из этого муравейника. Куда угодно, главное – просто сбежать.