{Снова затылок, моё любимое место, конфетный запах, и аромат её кожи, заласканной солнцем Коста Бравы. Она смеётся, её плечи и грудь подрагивают, вызывая во мне острое желание прижать её к себе одним рывком, вжать в себя с силой и не отпускать, никогда не отпускать… Что я и делаю, а она отталкивает меня легонько, лишь дразнит, а потом разворачивается и сладко проводит ладонями по моим плечам и рукам — ей нравятся мои руки, а я схожу с ума от этой ласки…}
Внезапные крики будят меня. Открываю глаза, передо мной на противоположной софе возлежит Марк.
— Привет, — говорю, — ты давно тут?
— Привет, да нет, минут десять как пришёл.
— Что это за вопли?
— Джейкоб с Анной ссорятся.
— Из-за чего?
— Его какая-то девка ткнула пальцем в грудь вчера в баре, Анна взбесилась.
Внезапно голос Кристен прямо у моего уха:
— Ну, во-первых, не ткнула, а как следует пошарилась, а во-вторых, не просто в груди, а там, где у него волосы, самое сексуальное место у мужчины на теле, замечу.
— Фигня, самое сексуальное место у нас в штанах, — встрял Марк.
— Это вы так думаете! А на самом деле волосатая грудь — это то, что заводит нас.
— Ты не права. Всё индивидуально: у меня были девушки, которые высказывали недовольство по поводу моих волос и советовали избавиться от них, как это делают мужчины модели и актёры. Если обратишь внимание в фильмах все без волос на груди.
— Ну, Алекс, тебе какие-то дуры попадались, вот ей Богу. У тебя грудь не просто секси, а голово-отрывательный экземпляр. Ты только не гордись, но у тебя — лучшее, что я видела. Я бы из-за одной твоей груди только замуж за тебя вышла!
Жаль, что нет у меня желания тебя звать туда.
— Слушай, Крис, вот я не понял, а она разве не отшила его? — Марк поднимается с софы возмущённый.
— Ты о чём? — спрашиваю.
— Так ты главное пропустил! — вскинулась Кристен, — Джейкоб сделал Анне предложение на прошлой неделе, а она отказала ему.
— Отказала? Почему?
Молчание.
— Да Бог её знает, главное, какого чёрта цепляется к нему, если он не нужен ей! — брызжет слюной Марк, — Джейкоб свободный человек! Все бабы теперь его!
— А действительно, что это с Анной? Она любит его, но замуж идти не хочет?
— Глупые вы, не любит она его, всего лишь собственнический инстинкт. Это… как с моей Габи: ей своя лопатка в песочнице не нужна была до тех пор, пока не понадобится другому ребёнку. Как только это происходило — война и скандал.
— Собственнический… — сами повторили мои губы…
— Если не любит, зачем тогда живёт с ним? — не унимается Марк.
— Понимаешь, дружок, — Кристен подходит и гладит Марка по голове, — мы, женщины, более приземлённые создания, чем вы, мужчины. Мы не можем контролировать свои чувства, но способны управлять ими. Это означает, что мы не можем сказать себе: «люби» или «не люби», мы любим, но поступаем при этом так, как считаем правильным в долгосрочной перспективе. Всё из-за того, что в нас генетически заложена забота о гнезде, и мы не будем создавать его с тем, кто может его разрушить или не способен довести это дело до конца. Поэтому, любя одного, гнездо мы вьём с другим, с тем, кто реально поможет выкормить птенцов. Понимаешь?
— Честно, нет! Бред какой-то. И кого она любит?
Кристен бросает на меня мимолётный, неуловимый взгляд, говорящий только со мной, но не с Марком, затем поворачивается к нему:
— А ты у неё спроси, но смысла в этом нет никакого. Я думаю, мы скоро погуляем на их свадьбе.
— С чего ты взяла?
— Выбора у неё нет. У её орла другая траектория полёта, мимо её гнезда не пролегает, так что: либо воробей, либо гнезду не бывать, усёк?
— Усёк.
В это мгновение Джейкоб и Анна входят в гостиную, Анна обращается ко всем, не глядя на меня:
— Ребята, мы торжественно сообщаем вам о своей помолвке, свадьба запланирована через год на апрель. Будем счастливы видеть вас на церемонии!
Молчание.
Марк:
— Кристен — ты ведьма, я боюсь тебя…
— Поздравляй, идиот!
Подрывается и с поздравительными трелями бросается обнимать будущую ячейку общества. Я следую за ней, стремясь отдать своевременную дань вежливости, и, обнимая Анну, внезапно ловлю взгляд… переполненный тоски и боли…
В кого она влюблена, не знаю, единственное, что заботит меня в этот момент — ЧУВСТВО СОБСТВЕННИЧЕСТВА.
Спустя несколько часов у меня уже забронированы билеты в Кишинёв и упакована небольшая дорожная сумка. Я лечу в последний раз, с последней попыткой, с надеждой на чувство собственничества…