Из всего увиденного впечатлил меня только Нотр-Дам: своей католической грандиозностью, историчностью, которая струилась из высоченных сводов, резных канделябров, изысканно сложных витражей, поражающих своей красотой нас, потомков многих сотен лет вперёд … Собор Парижской Богоматери неотразим в своём великолепии и красоте, неподражаем в своей грациозности, умиротворении, созидании, в мудрости людей, создавших его и ушедших из жизни чуть менее десяти веков назад, оставив нам в наследие и назидание это шедевральное в своём великолепии Творение…
Огромный старинный орган изливал свои божественно прекрасные звуки на туристов и прихожан, бесчисленных, и оттого ничтожных в своём нескончаемом потоке, а по моим щекам струились горячие слёзы: для моей истерзанной за последние сутки души, переполненной уже какой-то непонятной мне доселе тоски, эта священная музыка стала той последней каплей, которой недоставало эмоциональной перенапряжённости, чтобы излиться на мои щёки слезами. Нежные губы Алекса собирали их своими поцелуями, его горячее дыхание опаляло мои губы, щёки, шею, уши, умоляя простить его за все проступки… Только я не понимала, какие именно проступки он имеет в виду, за что просит прощения… Я правда не понимала этого, потому что яснее ясного осознавала свою эксклюзивную вину в происходящем - ведь у Алекса, похоже, с самого начала были чистые и правильные намерения. В своём стремлении стать мне мужем он лишь воплощал естественное продолжение своего чувства, продолжение, предусмотренное природой, назначенное Богом, продиктованное долгом … В отличие от меня, погрязшей в грехе, эгоизме, прелюбодеянии, да ещё и жестокости по отношению к нему…
Вернувшись в серо-стеклянную квартиру, едва закрыв за собой дверь, мы накинулись друг на друга и не могли оторваться: ни голод, ни желание освежиться в душе после долгого, изнурительного туристического дня, полного впечатлений, не могли остановить нас, изголодавшихся друг по другу… Именно такой сценарий наших встреч и был самым частым, сценарий, ёмко умещающийся в понятии «Несдержанность», или «Неуёмное желание», или «Неукротимое взаимопритяжение»…
Алекс только хотел стянуть с себя свитер, как дверь открылась, и показалось улыбчиво - светящееся лицо голубоглазого Марка, он явился пригласить нас провести вечер с ним и его компанией. Алекс вопросительно посмотрел на меня, а я сказала, что согласилась бы с удовольствием. Алекс без особого энтузиазма принял приглашение, подозреваю, главным образом потому, что это я изъявила желание пообщаться с его другом. А мне действительно было интересно узнать Марка поближе – не часто приходится общаться с настоящими американцами, ведь Алекс не настоящий, он как бы американец, но в тоже время ведь любит советские фильмы и чисто говорит по-русски!
Kings of leon Closer
В квартире Марка, такой же точно по планировке, как и квартира Алекса, но совершенно не серой, а наоборот пёстрой в буйстве красок интерьера, мебели и висящих на стенах в явном избытке художественных изображений Парижа, нас уже ожидала приятная в своей немногочисленности компания – две милые, красивые девушки – француженки. Они были обе стройны, скромно и даже просто одеты, не накрашены, но, несмотря на это, невыносимо женственны. Они говорили в основном на французском между собой и на очень примитивном и местами отчаянно кривом английском с Марком. Я подумала, что мне в этот вечер предоставляется уникальная возможность потренировать оба мои любимые и почти уже доведённые до совершенства языка. Но общались мы недолго, вскоре Марк раздал нам бокалы … Начали мы с красного, и достаточно вкусного вина, продолжили белым, затем плавно девушки перешли на коктейли, а Марк на виски. Да, только Марк, потому что Алекс отказался пить вообще, и мне было прекрасно известно почему – у него были иные планы на этот вечер и на мой счёт.
Достаточно захмелев и обсудив все доступные для незнакомых доселе людей темы мы занялись игрой в карты, но не просто так, а на раздевание… При чём предложили эту игру француженки: глаза Марка тут же загорелись, а вот на лице у Алекса мелькнуло напряжение… Мелькнуло и испарилось.
Мы стали играть, сидя на белом полу в позах по-турецки. Француженки очень шустро разделись до маек, и у меня возникло ощущение, что они вообще не стараются выигрывать. Следующий проигрыш – Марка, он снимает с себя полосатую рубашку, обнажая шикарное рельефное тело, явно перекачанное в тренажёрном зале. Увидев это, француженки отметили мужскую красоту своими протяжными «вау» и кинулись наперебой с ним заигрывать: Марк воспарил в пространстве ожидания на коне, снабжённом могучими сексуальными крыльями.