Сделают Вас, но не меня!
- Почему ты не позвонил?
- Я телефон потерял, - ответил он виновато.
Его лицо приблизилось к моему настолько близко, насколько это было возможно, но не касаясь. Он дразнил меня и моё истосковавшееся по ласкам тело своей близостью, ожиданием. Я могла различить каждую клетку его идеальной смуглой кожи, его губ, которые сами уже пылали, мои глаза закрылись, потому что мозг опьянел окончательно от смеси запахов его кожи и дорогой туалетной воды. Алекс невозможно сексуален, настолько сильно, что даже у самых стойких (тут я намекаю на себя) подкашиваются ноги. Сознание вернулось ко мне уже в его объятьях: он искал мои губы, но всё попадал на щёки и шею. Наконец, нашёл их и коснулся своими, я ощутила его нежное дыхание, его тепло. Он не целовал, он, нежно и едва дотрагиваясь, водил своими губами по моим, дразня нас обоих одновременно, едва сдерживая желание прижаться плотнее, ощутить их полноту, вкус, мягкость.
Наконец, прижался сильнее, раскрыл мой рот своим, наши языки коснулись друг друга, и я увидела, как сам он теряет контроль над собой, в его глазах пелена, веки опускаются, хотя, я знаю, он не любит закрывать глаза. Алекс всегда старался быть сдержанным, но иногда, как, например, сейчас, у него это плохо получалось: частое, сбивчивое дыхание и отрывистые движения выдавали чувства сильные, неукротимые… Я слышала его сердцебиение, непросто учащённое, но такое сильное и ускоренное, будто его сердцу не терпелось выпрыгнуть из груди и соединиться с моим. Я прижалась грудью плотнее, желая передать ему свой более размеренный и спокойный ритм, но всё же не такой беспечный, как обычно.
Coldplay See you soon
Наши свидания бывали разными, очень разными, хотя происходили всегда в одном и том же месте: чудесном, красивом, любимом моём месте – его квартире…
Однажды в холодном феврале я прихожу, Алекс открывает дверь и мы сразу же обнимаемся, не говоря друг другу ни слова, даже не здороваясь – ведь правила не для нас, мы всё делаем против правил… Затем я непременно должна утонуть в его взгляде, даже если он грустный, он всё равно всегда невыразимо прекрасный, глубокий, тёплый, любящий… Больше всего люблю его взгляды … и руки ... и губы … и волосы … даже не знаю, что же я люблю больше всего в нём…
Алекс медленно, так медленно, что даже томно, раздевает меня: снимает мою куртку, мой шарф, опускается и расстёгивает мои сапоги, вынимает из них мои ноги, снова выпрямляется, расстёгивает мои джинсы, стягивает их, прижимается лицом ко моим бёдрам и закрывает глаза …
Спустя время вновь вспоминает про джинсы, снимает их до конца, попутно что-то целует, кажется это мои щиколотки, затем опять поднимается, и нежнейшим движением слегка приподнимает края футболки, его пальцы касаются моей кожи на талии, и я чувствую, как это прикосновение уносит меня в другое измерение, иное пространство, я закрываю глаза и только чувствую, как он дотрагивается до меня, снимая остатки моей одежды … Жаркое влажное прикосновение к моему животу, снова поцелуй – теперь это моё плечо, за ним шея, я чувствую, как взлетаю, но на этот раз в прямом смысле слова, потому что Алекс берёт меня на руки, он часто так делает, любит носить меня на руках, наверное, в такие моменты ему кажется, что я и в самом деле принадлежу ему …
Открываю глаза и обнаруживаю нас в ванной, Алекс опускает меня в огромное джакузи с уже набранной водой, затем раздевается сам и присоединяется ко мне …
Он укладывает меня к себе на грудь, и мы оба в полнейшем всепоглощающем блаженстве, особенно я, ведь на улице невыносимый холод, ветер и снег, и я жаловалась Алексу по сотовому, как замёрзла в пробке, пока ехала у нему … И вот, он согревает меня собой и горячей водой, его руки обвиты вокруг меня, я словно в непоколебимом и неуязвимом вигваме нежности и ласки, я в умиротворении, я в упоении, я в наслаждении, я в исцелении, я в очищении, я в любви…
Coldplay – Gravity
Разворачиваюсь к нему лицом, теперь моя грудь на его груди, нам обоим отчаянно хочется поцеловаться, но мы медлим, ведь самое сладкое всегда оставляют на потом … Я ощущаю себя котёнком на груди у доброго великана, который лоснится и просит ласки сам, улыбаюсь ему, и он улыбается мне в ответ. Закрываю глаза и прячу свой нос в его шее, вдыхаю его запах, ещё не смытый водой и гелем для душа… Его достаточно длинные для мужских пряди уже намокли снизу, но чёлка ещё совершенно сухая, он смешной, и я мочу ему волосы, нежно поглаживая их, а он наблюдает за мной с интересом и наслаждением, он улыбается, наконец, он улыбается … Я так люблю, когда ему радостно, потому что от его грусти у меня так болит сердце, ведь я давно уже вся в сомнениях, я не уверена, что правда там, где мне сказали, я уже допускаю, что меня могли и обмануть, жестоко отправить не туда, куда мне на самом деле было нужно …
Но бывает и так, что Алекс подбирает меня где-нибудь в городе, и мы мчимся к нему, именно несёмся на всей скорости, потому что ему совсем уже не терпится… Не знаю, с кем он там спит в своей Америке, но ко мне всегда приезжает безумно голодным…
Я вообще никогда намеренно не размышляла о том, какое влияние Алекс имеет на женщин: было очевидно вполне, что он поражает и привлекает не только меня, но и других, многих, практически всех. Наши свидания случались по большей части наедине, и поэтому я могла лишь догадываться о том успехе, который он обычно имеет в любом обществе, где есть женщины. Думать об этом было опасно - это как яд, которым вы травите себя сами. Поэтому я и не думала ни о чём, моя интуиция подсказывала мне, что с моей стороны будет большой глупостью не отхватить себе по максимуму от этого пирога счастья.