Мне необходимо было получить объяснение. Я должна была узнать, почему полковник Грейлок решила собирать эти отвратительные книги и намеренно распространять их еретические знания.
Она была героем Империума, и ее предательство ножом вонзилось в мое сердце.
Когда я открыла монографию полковника и начал читать, слезы ручьем потекли по моему лицу.
Я изучала писания многих великих людей, как святых, так и предателей. На протяжении всей моей жизни письменное слово заставляло меня смеяться, плакать, приносило мне радость или пронзало меня печалью.
Во всех своих формах оно напитывало меня знаниями, приносило удивление и возможность сбежать, укрыться от этого мира.
Монография Елены Грейлок стала первой книгой, которую я хотела бы вырезать из своей памяти.
Начиналось все довольно безобидно, но вскоре переросло в настоящее безумие.
Я не могу заставить себя переписать сюда все отвратительные подробности того, что содержались в этой проклятой книге – милость, за которую вы должны быть благодарны. Я подозревала, что существовало множество журналов, которые описывали логистику командования военной компанией в субсекторе в более ранние периоды, но мне они никогда не попадались. Но можно сказать точно, что к тому времени, когда были написаны слова монографии, в душе Елены Грейлок уже пустила корни самая страшная язва.
Ее падение в глубины предательства началось вскоре после освобождения Гелиогабалуса, мира-улья, где в благородной семье Имперского командира по имени Афра Верлейн укоренился унизительный культ наслаждения. Скверна быстро перекинулась на его давних союзников, что в конечном итоге привело к опустошительной гражданской войне, которая перетекла в соседние системы.
Елена Грейлок возглавила Отпрысков Темпестус, чтобы обезглавить противника и нанести удар по дворцу Верлейна. Они пробивались в тронный зал сквозь орды визжащих культистов, чьи тела были преобразованы хирургическими операциями и мутагенными препаратами в нечто гротескное. В монографии приводились сложные описания и подробные анатомические рисунки врага, столь ужасного, что казалось невозможным, чтобы подобная мерзость могла не только сражаться, но просто дышать.
Со смертью Афры Верлейна силы Архиврага пришли в смятение, ход войны переломился, и Гелиогабалус был освобожден.
Я не могу точно сказать, как началось ее погружение во тьму. Был ли это артефакт, взятый из дворца, который нес в себе какую-то порчу, как рана, которая гноилась и отравляла ее изнутри. Или, может быть, в тот день в ее голове отложился некий психический след Верлейна. Как бы то ни было, когда Елена Грейлок покинула Гелиогабалус, она была слугой тьмы.
Возможно, узнав о том, что случилось с Афрой Верлейном, порча начала медленно распространяться внутри полка с тонким коварством. В каждой роте был установлен ряд новых военных обычаев и практик, которые позволили злу Хаоса развратить каждого отдельно взятого гвардейца: проклятые литании битвы, богохульная иконография и расширение правил ведения боя, которые поощряли развратное поведение после битвы.
С каждой военной кампанией поведение 83-го становилось все более омерзительным, его ряды подверглись сильнейшему моральному разложению. Под руководством полковника Грейлок проводились массовые убийства, пытки, описание которых я едва могла вынести. Их жертвами становились мужчины, женщины, дети, матери с грудными младенцами на руках. Все они были лишь забавой для солдат и офицеров полка, их тела были полотном, на котором они творили самое чудовищное зло.
Полковник Грейлок позаботилась о том, чтобы ее полк всегда разворачивали на переднем крае самых ожесточенных военных конфликтов, на тех театрах военных действий, где можно было бы легче скрыть все ужасные унижения и те невообразимо страшные деяния, которые они чинили. С каждой победой над силами Архиврага неуклонно росло количество артефактов и запретных томов, скрытых от карантинных команд Ордосов и тайно отправленных в поместье Грейлок.
Возможно, в тот самый кабинет, в котором я сейчас сидела.
У меня мурашки побежали по коже при мысли о том, что я сижу в комнате, где когда-то хранилось столько проклятых томов и богохульных артефактов. Какое зло могло просочиться с их страниц и отравить этот воздух? Может огнецветы и призваны скрывать зловоние предательства?
Когда я подняла глаза от неверного света керосиновой лампы, страх заставил меня увидеть монстров в дрожащих тенях и услышать бормотание проклятых в раскатах грома, доносившихся из библиотеки наверху.