Я изо всех сил старалась придумать, как мне передать, насколько тревожной была поездка, не выглядя при этом нелепо. Мне не хотелось, чтобы у моего хозяина с самого начала сложилось неблагоприятное впечатление о моих способностях и появились сомнения в моей компетенции, поэтому решила оставить свои чувства при себе.
– Все прошло без особых происшествий, – ответила я. – Как и всегда, когда я куда-нибудь еду, Лорд Грейлок.
– Превосходно. И все же, несмотря на непримечательность поездки, вы, должно быть, устали. И, пожалуйста, зовите меня Гаррет. Моя мать была одержима титулами, рангами и субординацией, но, к счастью, это я не унаследовал, – прямолинейно проговорил Лорд Грейлок.
Для его речи был характерен необычный ритм и специфичное выделение отдельных звуков. Я затруднялась определить происхождение его говора.
– Я не ошибусь, если предположу, что слышу внепланетный акцент? – спросила я. – Полагаю, даранский?
– У вас прекрасный слух, Терезина, – сказал он. – О, вы не возражаете, если я буду называть вас Терезиной?
– Сама хотела вас об этом попросить, – ответила я, и он улыбнулся в ответ.
– Я родился на Йервонте, – сказал он. – Но вырос, действительно, на Дарании, где учился у отца управлять семейными межсистемными торговыми сетями. К большому разочарованию моей матери у меня не было ни малейшего желания вступать в ряды Гвардии.
Он пожал плечами, словно осознав, что сболтнул лишнего незнакомцу, и снова улыбнулся.
– Пойдемте, я провожу вас до вашей комнаты, – сказал он. – Если, конечно, смогу найти дорогу. Я все еще не могу здесь освоиться, хоть прошли уже десятилетия с тех пор, как я переступил порог этого дома.
Гаррет повернулся к моему багажу, но обнаружил, что шофер-сервитор проследовал за нами в дом и уже держал обе мои сумки, ожидая дальнейших указаний.
– Ах да, полагаю, что должен позволить Кирано позаботиться о вашем багаже, – произнес он со смущенной улыбкой. – Мне кажется, он знает планировку здания лучше меня.
– Кирано? – удивилась я. – Насколько я знаю, обычно сервиторов лишают своих прошлых личностей.
– В большинстве случаев да, но Кирано был старшим знаменосцем 83-его, – поторопился объяснить Гаррет. – Пятьдесят лет назад он накрыл собой гранату зеленокожих, чтобы спасти жизнь моей матери. Большая часть его тела, как и его мозг, были уничтожены, но он не позволил полковому штандарту упасть. Моя мать сказала, что его последним желанием было продолжать служить. Служение заканчивается только со смертью, понимаете? Трон, в детстве я, должно быть, тысячу раз слышал эту историю.
Я кивнула и, воспользовавшись моментом, более внимательно изучила сервитора.
Всевозможные их разновидности настолько глубоко вплелись в повседневную жизнь Империума, что сервиторов уже практически не замечали, но, тем не менее, существование без них казалось просто немыслимым. То, что имена стирались вместе с их личностями, еще больше отодвигало их на задний план. Порой я задаюсь вопросом, какие ужасные вещи мы можем творить с представителями своего же вида ради удобства и избавления от рутины.
Этот сервитор представлял из себя наполовину кибернетизированного человека, напичканного под завязку боевой аугментикой. Было совершенно ясно, что данный индивид достиг значительных размеров еще до того, как Адептус Механикус взялись за его переделку. Хотя Кирано и был одет в изящный специальный наряд из бледно-голубого шелка, сшитый на заказ, он больше походил на головореза в украденном костюме из какого-нибудь подулья. Нижняя половина его головы была скрыта или заменена бронзовой пластиной, из которой при выдохе исходили тонкие струйки газ. Один глаз был заменен на какую-то полевую аугментику. То немногое человеческое, что осталось на его лице, было полностью лишено эмоций и испещрено шрамами от осколков бомбы, которая положила конец его службе.
– Может быть, после того, как я устроюсь в своей комнате, мы сможем встретится в библиотеке вашей матери? – предложила я.
Гаррет, как мне показалось, с облегчением кивнул. Я вспомнила, что нахожусь здесь только благодаря смерти его матери. Очевидно, между сыном и матерью были сложные отношения, хотя, на тот момент, я и предположить не могла насколько. С какими бы проблемами не приходилось сталкиваться людям, разногласия с родителями, безусловно, накладывают отпечаток на дальнейшую жизнь.
– Да, конечно. Я полагаю, вам не терпится приступить к работе.
– Именно, – сказала я. – Коллекция вашей матери всегда представляла для нашего хранилища огромный интерес, и я бы очень хотела увидеть ее своими глазами.