Посчитав, что пришло время посетить библиотеку полковника, я собрала свои длинные серебристые волосы в хвост и открыла дверь в свою комнату.
Кирано стоял прямо за ней.
Сервитор стоял недвижимо, его тело заполняло весь дверной проем.
– Трон! – отступая назад, вскрикнула я.
Меня захлестнуло внезапное ощущение, что он... Нет, не он. Оно поджидало меня.
Собравшись с духом, я сказала:
– Простите, сейчас я хотела бы посетить библиотеку Лорда Грейлока.
Сервитор не шелохнулся.
Я повторила свою просьбу, и на этот раз окуляр, заменявший ему правый глаз, зажужжал и щелкнул, диафрагма расширилась, словно оценивая меня. Казалось, сервитор неохотно решил, что он все-таки сдвинется с места. Склонив голову, он отступил в сторону. Выйдя из комнаты, я закрыла за собой дверь и прошла небольшое расстояние до красного, покрытого лаком входа в библиотеку.
Пока я стояла перед дверями, все мысли о том, как я отчитывала своих подчиненных за их лихорадочные рассуждения о том, что же на самом деле может находиться в библиотеке полковника Грейлок, как будто ветром сдуло. Голова моя закружилась от перспективы приступить к работе и узнать, что скрывается внутри.
Я взялась за ручки, перевела дух и распахнула двери.
Библиотека поместья Грейлок оказалась меньше, чем я ожидала. Однако недостаток размеров она с лихвой компенсировала содержанием. Ее высокие сводчатые потолки были украшены квадратными нишами с повторяющимся узором из прямоугольных спиралей, притягивающими взгляд, что без сомнения, и задумывал архитектор.
Напротив входа на стене был еще один портрет, более строгий и официальный, чем тот, что висел в вестибюле. Картина изображала властно взиравшую с холста полковника Грейлок, в этот раз облаченную в богато украшенную зеленую форму 83-го полка Йервонтских Вольтижеров. Она стояла у старинного заваленного свитками стола с картами, на сгибе ее руки покоилась книга с золотым корешком. Оружие полковника – потрепанная лазвинтовка, плазменный пистолет и силовая сабля – висели на полированных деревянных стендах под картиной. Интересно, они все еще функционируют?
Переключив свое внимание с портрета на саму библиотеку, я уловила слабый запах ветхости, консервирующих порошков и услышала гул регуляторов температуры. Свет, проходя через потолочные световые колодцы, поляризовывался и создавал приятное теплое освещение. И если те немногие части дома, которые мне удалось увидеть, казались запущенными, то на содержание библиотеки явно не жалели никаких средств.
Искусно вырезанные ореховые полки выстроились вдоль каждой стены, поднимаясь от пола до потолка и источая невероятный потенциал. Книги всех возрастов, размеров и видов складывались в приятный разноцветный узор. Каждая из них была порталом к новым знаниям.
Меня захлестнула волна чувств и воспоминаний: о моей юности, проведенной в качестве писца и хранителя поврежденных рукописей, о неделях, проведенных в подвальных архивах хранилища в поисках ускользающего подтверждения значимого события, и о простой радости от обнаружения потерянной книги, которую поставили не на ту полку столетия назад.
Сколько себя помню, я была тесно связана с письменной речью, и она всегда вызывала во мне самые глубокие эмоции. Мой отец научил меня читать с помощью порванного и испачканного экземпляра «Вдохновляющего Учебника Имперского Пехотинца», принадлежавшего его матери (только много позже я поняла, что те пятна на страницах были ее кровью). Повзрослев, я научилась никогда не просить игрушки или сладости, но мама никогда не отказывала мне в новой книге.
Слезы защипали уголки моих глаз, и я медленно выдохнула, чтобы успокоить внезапное волнение от неожиданно нахлынувших воспоминаний о юных годах.
– Впечатляет, когда видишь все это в первый раз, не так ли? – спросил Гаррет Грейлок, появляясь из прохода между двумя полками со стопкой книг. Он поставил ее в опасной близости от края стола с небрежностью, от которой мой внутренний архивариус возопил в бессильном гневе. Я не знала, что он здесь, и быстро восстановила контроль над своими эмоциями.
Только сейчас я заметила складные упаковочные ящики, сложенные в углу библиотеки. Часть уже была собрана, и быстрый мысленный расчет подсказал мне, что их не хватит даже на то, чтобы вместить крохотную частицу всех книг этой библиотеки.
– Впечатляет, – согласилась я. – Здесь все на бумажных носителях?
– Да. Мама не очень-то ладила с инфопланшетами. Даже в гвардии. Утверждала, что если что-то не было записано на бумаге, то оно не было реальным. Всегда все писала от руки.
Я двигалась по залу, отчаянно борясь с желанием провести пальцами по корешкам книг, просто чтобы почувствовать текстуру потрескавшейся кожи на позолоченных переплетах.