— Всё в порядке, — постарался сказать я как можно мягче. — Так уж получилось, что мы здесь очнулись и тоже не понимаем, что произошло.
— Мы, — сдавленно прошептала девушка.
— Да. Меня зовут Кирилл, а эту девушку Инга.
Медсестра перевела испуганный взгляд на Ингу, которая сосредоточенно застёгивала халат.
— Инга? — как попугай повторила медсестра.
Я что-то делал не так. Девушка снова смотрела на меня, как на сумасшедшего.
— Да, — я помог медсестре подняться, но ноги у неё явно дрожали. — Мы бы хотели поговорить с Григорием.
Девушка только кивнула, очень быстро, постоянно оглядываясь, пошла по коридору, а через метров десять сорвалась на бег.
Григорий сунул руку в карман халата, достал упаковку с таблетками, умело сковырнул колпачок, отправил пару пилюль в рот и сглотнул не запивая. Седые волосы, давно небритое лицо и неестественная худая сутулая фигура… Я невольно вспомнил, как врач попал в Свободный. Григорий — наркоман с огромным стажем. Опиаты и пациенты, пожалуй, — все, что его интересует. Но хирург Григорий хороший.
— Сколько прошло времени? По моим ощущениям, как минимум месяц.
— Чуть больше суток, — коротко ответил я.
Потом Григорий подошёл ко мне, проверил зрачки, потрогал площадки новой кожи на груди, потом решительно расстегнул молнию куртки ниже и уставился на четыре таких же пятна на животе. А я обдумывал сказанное.
— Да, я тоже не понимаю, — недовольно ответил доктор.
Он взял со столика смятую автоматную пулю, повертел в руках, бросил в ведро, а потом достал пачку сигарет и закурил. Я протянул, было, руку.
— Тебе вредно, — отрезал Григорий, с удовольствием выпуская струйку дыма к потолку.
Мне ужасно хотелось есть. Настолько, что плесневелый бутерброд на окошке в морге начал казаться деликатесом.
— Вот скажи мне, Кирилл…
«Григорий…» Имя Гоша к врачу определённо не клеилось. Он принципиально игнорировал прозвища, как-то умудряясь запоминать настоящие имена. Мне эта черта, в общем, в докторе нравилась.
— Как так получается? Тебя привезли ко мне вчера вечером, нашпигованного свинцом. Ты уже не дышал.
Я невольно провёл рукой по животу.
— Я сделал, всё что мог, — Григорий нервно затянулся, — Михаил очень хотел, чтобы ты выжил, и реанимацию не прекращали почти час…
На миг очень ярко вспомнилось то, что я видел, когда был без сознания.
— Но понимаешь, я не Господь Бог — ты умер. С такими ранами тебя никто не смог бы спасти.
Довольно странно слышать такую фразу в прошедшем времени. Я выдернул сигарету из пачки. Григорий только покачал головой.
— Может, летаргический сон или что-то вроде того? — смело предположил я.
Григорий поморщился
— Какой, к чёрту, летаргический сон?! — мужчина откупорил упаковку с таблетками, но, видимо, передумал и закрыл обратно. — Я занимаюсь медициной почти двадцать пять лет, — Григорий расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, словно она ему жала. — Ладно, допустим, восемь лет назад меня лишили лицензии, но всё равно я способен отличить мертвого человека от живого. — Как ты себя чувствуешь сейчас?
Я прислушался к себе. Тело саднило, но в целом было ничего. Даже голова не болела, только кружилась.
— Нормально. Только есть хочется.
Григорий кивнул, достал из халата ручку и сделал несколько записей в карте.
— Есть какие-нибудь идеи, почему это с тобой произошло? Может, артефакт какой-нибудь новый нашёл?
Я покачал головой:
— Ни малейших артефактов — неудачная ходка вышла. Только «лампочка» была, но её я раздавил, когда с Монолитовцами дрался, чтобы вспышку сделать.
Григорий кивнул. Он, явно, думал о чём-то своём.
— Кстати, что с Семёном и Игорем? — спросил доктор. — Их стоит ждать у меня в клинике?
Я помрачнел и ответил:
— Нет.
Помолчали. Сталкеры погибали часто, но Семён был старожилом.
— Кстати, где мои вещи? — спросил я и встал.
Ноги ещё дрожали. Я дотянуться до бутылки с минералкой, свинтил колпачок и изрядно приложился к тёплой воде. Григорий достал из ящика стола папку.
— Знаешь, что самое обидное? — спросил Григорий, заполняя какие-то бланки.
— Нет… — ответил я, но слова Григория о том, что он не хотел меня спасать, не шли из головы.
— То, что я ничего не задокументировал. Даже фотографий не сделал. Теперь, если отвезти тебя в мой бывший университет, надо мной все только посмеются. Скажут, совсем от таблеток спятил, — я вспомнил, как Инга тянула меня к свету, и развёл руками. Григорий вздохнул. — Если вспомнишь что-то, обязательно расскажи. Ведь ты медицинский феномен. Разве что с Лазарем такое случилось.