А вот Виктор отреагировал мгновенно, резко вывернув руль влево, уводя машину с дороги. Следовавший за нами БТР на миг замешкался, пока бортовой компьютер отрабатывал неожиданный манёвр. Я не успел заметить ракеты, только низкий гул, а потом ведомая машина взорвалась, ударная волна гулко ткнулась в уши, дыхнуло жаром. Полетели обломки. Острый кусок металла вонзился в стекло, оно пошло трещинами, но выдержало. Не выдержали научные приборы.
— Необратимый ущерб нанесён тахионным детекторам и квантовой антенне, — с неуместной гордостью сообщил компьютер, — точность прогноза упала ниже 45 % и более не является полезным предположением.
Что-то кричал профессор, обиженно мигали аварийными огнями системы. Мы снова развернулись и в уцелевший экран я увидел вторую машину, то что от неё осталось. Всю переднюю часть капота разворотило не взирая на бронеплиты, лопасти радиатора торчали растопыренными пальцами из мешанины обломков металла и проводов. Из горящей машины выбралась окровавленная фигура Бориса и побежала в нашу сторону, профессор развернул БТР собираясь подобрать раненого.
Виктор ловко забрался в башенку турели, оттуда сразу же загрохотало вот только что может сделать 14 мм крупнокалиберный пулемет, против четырёх штурмовых вертолётов Ми-24, прозванных летающими танками, чуть устаревших но далеко не утративших своей грозной силы. Даже если полковнику необычайно повезёт и он попадёт по винтокрылой машине, пули не смогут пробить броню.
Где-то глубоко в моей голове разгорался осколок, стук сердца гулко отдавался в ушах. Вертолёты разворачивались, раненый Борис ковылял нам навстречу, подволакивая ногу. В голове, снулыми рыбинами толклись множество мыслей. Почему вертолёты нас атаковали? Что мне явно не рассказал Виктор? Как нелепо сейчас погибнуть, после всего что довелось пережить. Зря я взял Ингу с собой. Но все эти мысли были уже далёкими незначительными. Так уже было, когда я дрался с Монлитовцами.
— Я ничего не вижу! Детектор не работает! — фальцетом взвизгнул профессор нажимая тормоза, словно он стремился сделать нашу машину ещё более уязвимой. Броня словно стала прозрачной: я видел четыре вражеские машины, смертоносные, недосягаемые.
Взревели автопушки, всё так же медленно свинцовый шквал скосил человеческую фигуру и понёсся к нам, поднимая столбики грязи на мокрой земле. Последний раз взревел и захлебнулся пулемет Виктора: то ли заклинило затвор, то ли броня башни оказалась тоньше основной. В последнюю секунду я оттолкнул профессора из водительского кресла и вывернул руль, БТР вильнул в сторону, уходя из-под огня, а в следующее мгновение машина врезалась в витрину давно заброшенного магазина, разбрасывая истлевшие продукты и проржавевшие банки консервов. Кажется, в соседнем зале было что-то вроде отдела промтоваров — манекены в ветхой одежде разлетались в стороны.
Нам повезло, внутри не было аномалий, так что мы просто прошли сквозь обветшавшие стены, как таран. На миг уцелевшая фара высветила огромные удивленные глаза кровососа, прежде чем его голова разлетелась о лобовое стекло с хрустом спелой дыни, упавшей на асфальт. Последняя стенка оказалась кирпичной, передний бампер с лебёдкой смялся и отлетел, полетела кирпичная крошка и пыль. Впереди была относительно ровная дорога, остатки трассы, что шла от центра города к атомной электростанции и промышленным комплексам.
Сталкеры этой тропой не пользовались — слишком неспокойное место. Детектор аномалий не действовал, но он больше не был мне нужен, я и так видел их даже с закрытыми глазами. Спидометр высвечивал 90 километров в час. Почти предельная скорость БТР, абсолютный рекорд для Зоны, но всё равно слишком мало чтобы уйти от погони. Мельников с профессором сжались под сиденьями.
— Держитесь, — крикнул я, сворачивая к ржавому ограждению.
Раньше здесь были водоотводные каналы, они представляли собой высланные бетоном конструкции, по которым должна была отводиться горячая вода от реактора. БТР пробил ограждение, словно оно было бумажным, отправляясь в недолгий полёт с двухметровой высоты под истошный визг одного из самых успешных фантастов последних лет. От удара у меня лязгнули зубы. Лопнула одна шина, но умная машина уже подкачала камеру, видимо внутри был какой-то полимер, застывающий на воздухе. Сейчас давно заброшенная система пересохла, и БТР разбрасывал колёсами разнообразный мусор, скопившийся за годы на дне канала.