– Ну и на хрена нам все эти подробности? – прервал рассказ Бориса Павел, – К чему эти ничего не значащие детали? Тебя спросили, чего ты сидишь здесь, в этой дыре, имея возможность уехать, а ты нам тут изображаешь сочинение на тему «как я провел день».
– Я ничего не «изображаю»… – начал было резко отвечать Борис.
Павел перестал скрупулезно изучать поверхность стола и впервые за продолжительное по меркам их разговора время поднял голову, посмотрев на собеседника. Лицо его стало каким-то бледным и, как показалось Боре, трезвым. Лена тоже посмотрела на мужа и также, видимо, обнаружила некоторые изменения на лице супруга.
– Паш, тебе плохо? – прервала она Бориса, – ну говорила тебе: «не пей столько!» Что ты на этих своих кабанов ровняешься? Нашел с кем тягаться…
– Да погоди ты причитать… – отмахнулся Павел, – Пусть нам товарищ расскажет, что это он имел в виду? , – Павел карикатурно подчеркнул слово «товарищ» на манер американских фильмов, изображающих взаимоотношения советских людей. – Может, мы просто не поняли, что он имел в виду?
– Ну, чего ты кривляешься?! – Лена взволнованно смотрела на мужа.
– Да пусть кривляется сколько ему угодно… – Борис вытащил из кожаного чехла счет, внимательно изучил его и полез в карман за кошельком.
– Он опять засобирался, – хмыкнул Павел, – обиделся… Как ему вопрос задашь – сразу обижается и делает вид, что уходит, как ребенок, ей богу…
– Я не «делаю вид»… – сказал Борис, отсчитывая и вытаскивая купюры из кошелька, – мне просто противно…
В это мгновение Павлу стало, видимо, совсем плохо, потому что он резко вскочил из-за стола и побежал в сторону туалета. Лена побежала за ним.
«Ну и вечерок», – подумал Борис, – «отдохнул от общения…». Боря хмыкнул от собственных мыслей и печально улыбнулся. Он вложил деньги и счет обратно в кожаный футляр и собирался уходить. Но за стол вернулась Лена.