Владимир Яковлевич препровождён был в Центральный Комитет не его партии, где его ознакомили с решением срочно организовать в Алма—Ате… Немецкий Драматический театр и принять на себя груз режиссирования!…
— «Ищите, и обрящете!» — напутствовали его в ЦК. — «Удачи вам!»
Два с половиною года Мартенс искал «удачу». Актёры из немцев как в воду канули. Единицы, как Сергей Александрович Мартинсон, выжили. Остальные все исчезли в гноищах Казахстанской ссылки. Те же, кто каким–то чудом уцелели, о сцене не помышляли в страхе перед новыми репрессиями. Кто–то, исхитрясь, сменил запись «немец» в бумажках на «русский», «украинец», «эстонец», «цыган», — на худой конец. И еще Бог знает на что.
Тёртые–перетёртые, они не сомневались: собирают их в немецкий театр с тем, чтобы сподручнее было всех разом брать. «Как в Израиле, куда вот уже больше двадцати лет заново собирают народ /Дело было в 1971 году/, чтобы, когда съедутся, всех снова оцепить и кончить в ихних пустынях!» Приходилось искать актёров среди «проживавших компактно» в самом Казахстане. Владимир Яковлевич облетал, объездил, обходил, почитай, все места, где жили немцы. Беседовал со многими тысячами их. Расспрашивал, экзаменовал, пытал… И, человек порядочный, исполнительный и не по–современному честный, вынужден был признать страшную для него истину: о¬громная, — более двух миллионов, — масса этнических немцев в результате преступных действий комиссаро–большевистской банды мародёров и насильников полностью утеряла свою национальную культуру. Немецкую, с позволения читателя. Правда, все эти обобранные режимом люди утеряли и русскую культуру; и это необходимо вчинить Губельману, готовившему геноцид. Но, в то же время, «русские» немцы сумели сохранить величайшее трудолюбие, и, что нам теперь особенно важно — непоколебимую целеустремлённость, умение до конца доводить начатое дело и цепкую, бездонную память. Последнее позволило им навечно запечатлеть своих обирателей и палачей, которые, быть может, только сейчас, в свете происходящих в мире событий и «неожиданно» раскрывающихся приоритетов, начали догадываться, что натворили.
«Русские» немцы выходят из небытия. С чем же? Они выходят, после советской системы бесконечных притеснений и издевательств, после вот уже двадцатилетнего игнорирования «новой Россией» их чаяний и надежд несоблюдением даже собственных принятых законов и решений об их реабилитации, — с обостренной до изнеможения востребованностью восстановления справедливости.
Востребованностью, заставляющей одних — уже 70 лет! — мужественно, — и в интересах России! — добиваться этой реабилитации. И подводящей иных, от отчаяния и безнадеги выехавших на историческую родину, как в России «русских экстремистов», к стремлению осмыслить уже из сегодняшнего опыта деяния так этнически окрашенной послеоктябрьской национальной политики «советской власти», и даже идеологию так конкретно–антинационально окрашенного «национал–социализма».
С чем нас и поздравляем!..