Со злости я отшвырнул непригодный ошметок в сторону. Пнул голову. Потом еще и еще. Остановился только тогда, когда носок погрузился в мягкий хлюпающий мозг. Уже не нужное тело бросил в кустах. Поспешил вернуться домой, пока улицы были пустынны.
Не волнуйся, милая. Не торопи. Спешка не даст качества. Я еще найду тебе идеальные волосы. Пусть такой оттенок редок. Но я найду натуральный. Никаких перекрашенных серых реденьких волосенок. А до этого стоит попрактиковаться.
Оказалось, что короткие стрижки тебе не идут. Натуральный блонд все попадался или желтовато-пшеничного оттенка или светло-русого. Я подумал было о белоснежном цвете, какой дает полная седина. И это даже было просто. Но старушечьи волосы на ощупь сухие и слишком ломкие. Рыжий оказался хорош. Очень хорош. Но тогда у тебя появятся веснушки. А я их так не люблю. Теперь у тебя есть целая коллекция париков. На любой случай и под любой наряд. Но идеальных все еще нет.
У метро по выходным вечерами собирались стайки неформалов. С цветными патлами, пирсингом, в драной джинсе. Пестреющие и гремящие металлом. Они тусовались на старом пустующем стадионе. Пили, курили, нюхали и трахались. Одна из девочек охотно согласилась пойти со мной за пару сотен и банку пива. Тощая, как коза в голодный год. Ярко-розовые волосы едва доходили ей до плеч. Совершенно жуткие линзы. Хрупкая белая шея притягивала. Пока я ее душил, крепко сжав горло, эта мелкая тварь распорола мне руку стальным когтем-напальчником. Девка оказалась живучая. Я уже начал аккуратно надрезать линию на лбу, когда она захрипела и открыла глаза. Пришлось аккуратно отложить скальпель и додушить суку. Чтобы кровь не мешала, как в первые разы, я запасался в аптеке впитывающими тампонами и осторожно подкладывал их под срезанные участки кожи. У корней волосы оказались светло-русыми. Но это не беда. При необходимости подкрашу. Пусть у тебя будет паричок на случай карнавальной вечеринки.
Свою охоту я любил и не любил. С одной стороны она отнимала много времени, которое я бы мог проводить с тобой. С другой – все это ради твоего совершенства.
Рана на руке загноилась. Пришлось обратиться к врачу. Ты представить себе не можешь, какое блаженство я испытал, увидев под медицинской шапочкой копну роскошных кудрявых темно-каштановых волос, немилосердно стянутых в хвост.
Вечернюю смену она никогда не заканчивала позже восьми. Пришлось ждать почти до ноября, когда вечера стали достаточно темными и тихими. И еще несколько дней, пока не выдался подходящий случай.
У нее внезапно появилась собака. Взрослая. Чужая. Видимо, попросили присмотреть. С этой мелкой шавкой она выходила гулять ближе к ночи. Самым сложным было решить, с кого начать в первую очередь. Начал с собаки. Перерезать ей глотку – дело трех секунд.
Врачиха даже не кричала. Тупо стояла и смотрела на меня с открытым ртом и трясущимися от страха руками. Я ударил ее по лицу. Зажатый в руке скальпель попал в глаз. Черт с ним. Мне не они нужны. Следующий удар повалил ее на землю и оглушил окончательно. Я отволок ее в ночь, подальше от света уличных фонарей. Душил тщательно, собачьим поводком, что остался у нее в руках.
Вся операция заняла часа полтора, не больше. Снятый скальп я аккуратно упаковал в пакет с физраствором, чтобы не дать коже засохнуть, приняв неправильную форму.
Как тяжело оставаться в ванной и работать, не отвлекаясь. Зная, что ты рядом, буквально за стенкой, в соседней комнате. Не подойти и не обнять тебя, пока работа не будет окончена. Не хочешь бульону из псинки? Получился наваристый. Мне одному хватит дней на пять. Я вычистил кожу. Подправил края. Натер смесью глицерина и яичного желтка. Осталось натянуть на болванку, чтобы придать парику форму твоей головы. Сохнуть будет долго. Но ты только посмотри, какая красота тебя ждет. Ты будешь самой неотразимой.
Мы лежим вдвоем. Твоя голова на моем плече. Моя рука гладит шелковые волны шоколада, рассыпавшиеся по подушке. Вторая – на талии. Ты гладишь мой живот и с умиротворением слушаешь стук моего сердца. Как жаль, что наши сердца не могут биться в унисон. Наслаждаюсь твоим ароматом. Из покровов на тебе только Opium. Такой сладкий, животный, низкий, страстный. Ты волнуешь меня. Каждый волосок, каждая моя клеточка реагируют на безупречную гладкость твоего тела. Мы спим вместе, деля одни сны на двоих.