"Да, ну его со всеми своими проблема! Скоро Новый год и все проблемы нужно оставлять в старом году. Ой, какая красота-то на улице! С погодой однозначно повезло. Надо позавтракать что ли и доехать с Генкой до магазинов. Вроде его с мамой собирались послать докупать продукты"
Один из самых распространенных и порой неясных до самого конца вопросов, где встречать новый год у Маши отпал сам по себе. В середине декабря она металась и не знала, что ей делать и как поступить. С одной стороны стоял большой противовес в сторону дома и сложившейся с годами традиции встречать Новый год с Гавриловыми на пару, а с другой стороны ее звал в свою компанию Макс, с которым она за последний месяц завязала довольно крепкую дружбу. Но только дружбу и не более того.
Маша не могла понять такого странного отношения к ней со стороны Макса. Вроде бы он много времени проводил с ней в колледже и после занятий не раз приглашал посидеть в кафе, часто звонил, говорил различные комплименты, даже один раз заступился за нее в пустяком споре, который возник у Маши с Викой, сейчас уж не вспомнить из-за чего, но как только ситуация между ними начинала приобретать некий романтический оттенок, Макс сразу же либо переводил тему, либо убегал куда-то, ссылаясь на вдруг возникшие срочные-присрочные дела.
Маша каждый раз терялась в догадках, никак не могла понять, что у Макса в голове, что он все-таки испытывает к ней – реальные чувства или просто издевается над ней для собственного развлечения.
Но как раз в тот момент, когда Маша решила поговорить с мамой и скорее всего отступить от традиции и встретить Новый год в новой компании, на что ей определенно трудно было решиться, Макс преподнес ей пренеприятнейший сюрприз.
Маша шла с учебы к общежитию и уже добралась до двери, оставалось только повернуть за угол, как привычный поворот встретил ее совсем неожиданной, диковатой картиной. Прямо у дверей общежития стояла девушка, которая, кажется, тоже жила в этом же самом общежитии, только на другом этаже, и целовалась… с Максом.
Маша на миг остолбенела. Мысли покинули ее голову и никакого решения из сложившейся ситуации никак не находилось. Двое стояли и продолжали заниматься своим делом, никого не замечая вокруг. Должным образом подействовал на Машу неожиданный громкий крик вороны, который раздался сзади где-то совсем близко. Двое оглянулись, Маша растерянно-гневным взглядом окинула их и метнулась обратно за угол.
Нет, она не плакала, ей не хотелось плакать. Она просто медленно шла по тротуару с пустыми отрывками мыслей в голове. Вот как-то так ничего не хотелось, ничего не чувствовалось и ничего не замечалось вокруг. И только когда мороз стал еще больше щипать за щеки, пробираться через пуховик, Маше стало совсем холодно и она повернула назад в сторону общежития. Резко пришло чувство реальности, будто она секунду назад была во сне, а сейчас проснулась. Проснулась и оказалась далеко от общежития. Так далеко, что по такой темноте пришлось искать остановку и добираться на автобусе.
Маша переступила порог общежития только в девятом часу, пережив за день кучу прениприятных эмоций. Странный мужчина, что шел по пятам за Машей от самой остановке нагнал страху ей в душу, но на одном из поворотов он свернул к жилым домам. Маша облегченно выдохнула, как тут прямо ей под ноги выскочила откуда не возьмись кошка, а за ней пулей пробежала вторая, более крупная. Сердце у Маши опять бешено заколотилось. Зато мысли о Максе испарились, выветрились, гонимые страхом и внезапным испугом.
Маша отворила дверь, Вера была в комнате и чего-то смотрела по планшету.
– Ты где была? – тут же встрепенулась Вера.
– У теть Гали, – безэмоционально соврала Маша.
– Ты спать, так рано? – удивилась Вера, глядя на то, как Маша расправляет постель.
– Да, Маринке помогала с работой, устала, – ответила Маша. В животе у нее тоскливо заурчало, но нежелание что-либо готовить или хотя бы поставить чайник оказалось сильнее голода.
Самым важным для нее сейчас было отдохнуть. Утро вечера мудренее.
Думать ни о чем не хотелось. Но мозг, запечатлевший неприятные картинки дня перекручивал, всячески искажал их в сонном тумане, словно бы пытался как можно больше навредить своей хозяйке.
Оставшиеся несколько дней учебы протекли спокойно, но не так быстро как хотелось бы. Маша досдала все оставшиеся зачеты и контрольные, почти ни разу, за исключением, когда выходила из класса математики, не столкнулась с Максом, который в эти дни оказался на редкость не разговорчивым и хмурым. Навязываться на разговор Маша не стала, посчитав, что так она будет выглядеть слишком глупо и чересчур наивно.
"Лучше просто промолчать, сделать вид, что я его вообще не знаю. Какой-то он сегодня грустный. Неужели сожалеет? Нет, нет! Даже речи не может быть! Просто пройди мимо, как можно спокойнее и все!" – твердила себе Маша все-то время, что длилась контрольная работа по математике.
Вот так вот судьба определила за Машу, где ей встречать Новый год.
"Ну, что ж, значит так и должно быть!" – немного разочарованно, но в то же время обрадовано, что не пришлось объясняться с родителями, подумала Маша. Какие все-таки противоречивые чувства порой могут уживаться в человеке!
Предпраздничная суета подправила Машино настроение в нужную, позитивную сторону. Легкий снежок и морозец за окном приободряли, заряжали позитивной энергией.
Маша вышла на крыльцо, подставила лицо солнышку и глубоко с наслаждением вдохнула свежий вкусный воздух.
Тетя Настя еще собиралась, да и Генка пока не подъехал. Маша не спеша прошлась по расчищенной дорожке, отворила калитку и тут же пристыла взглядом к бумажке, что лежала ровно в метре от ее ног. Маша подошла, наклонилась и в руках у нее оказалось не копейкой меньше как тысяча рублей, свернутая в два перегиба, купюра.
"Кто же их мог потерять? Может папа или мама. Нет, они вчера вообще ни в какие магазины не ходили, а значит и деньги не брали. Кто-то потерял…"
– Доченька, ты деньги не находила? Пошла в магазин и сунула деньги в карман, а они и вылетели. Вот беда-то у меня какая! Совсем старая стала, мне бы их в сумку убрать, а я в карман, – бабушка охала и ахала, опираясь на свою деревянную палочку, с помощью которой она вполне неплохо, шустренько передвигалась по всему селу.
– Здравствуй, теть Марусь. А сколько денег-то было? – спросила Маша, прекрасно поняв, что к чему.
– Да тысяча!.. Пенсию давали нынче крупными, ни одной сотни не дали. А с крупными вот видишь, одна беда, – разводя руками, жаловалась бабуля.
– Держи, теть Марусь, – протянула Маша деньги, законной хозяйке.
– Ой, да как же… Спасибо, тебе Машенька! Дай Бог тебе доброго здоровья! Вот возьми, – баб Маруся вытащила из кармана горсть конфет и с благодарностью высыпала их в Машину ладонь.
Поскольку Маша выросла на селе, где не так уж и много народу и все друг друга знают в лицо, тем более баб Марусю, что проживает от Кукушкиных через два дома, то прекрасно понимала, что отказываться от конфет такое же бесполезное и глупое занятие как скажем в темноте попытаться прочитать книжку. Что от конфет не отвертишься, что книжку не прочитаешь. Да еще своим отказом можно не на шутку разобидеть баб Марусю.
– Спасибо, – пробормотала Маша.
– Тебе спасибо. Вот еще есть добрые люди на свете! А где хоть они были? – баб Маруся, теперь уже понадежнее спрятала деньгу, в варежку, чтобы чувствовать ее ладонью.
– Вот здесь, – показала Маша себе под ноги.
– Спасибо, Машенька! – еще раз поблагодарила старушка и бодренько зашагала в сторону сельского магазина.
Маша поскорее запихала конфеты в карман, чтобы не стоять с ними как с чудом чудным посреди дороги и, бросив взгляд в спину удаляющейся старушки, вернулась к себе на участок и прикрыла калитку.