И вот местная молодежь, школьники, что постарше в один прекрасный зимней день решили расчистить заваленный снегом лед и на катке выплескивать свою неуемную энергию. А через несколько лет местный житель дядя Миша, что пребывал на заслуженном отдыхе, несколько лет назад он вышел на пенсию, сделал четыре лавочки по берегам пруда-катка.
Маша с наслаждением катилась вперед, по блестящему на солнце льду. Кроме нее на катке, резвилась небольшая компания ребят школьников из младших классов. Весь народ только еще начинал медленно подтягиваться к месту всеобщего развлечения. Вот на горизонте показалась, судя по всему влюбленная парочка. Они шли как можно ближе друг к другу, держась за руки. Их радостные лица сияли на одной яркой волне вместе с солнцем. Маша призадумалась. Надо же ведь, когда-то, то есть совсем недавно она мечтала вот так прогуливаться вместе с Максом.
"Дааа… Вот как оно бывает. Все-таки Макс оказался типичным недоразвитым идиотом! Как можно было ему верить? Фу!.."
Теперь Маше казались до нельзя нелепыми и глупыми свои же собственные мечты. И даже стало стыдно пред самой собой. Но, все же, что-то теплое и неясное по отношению к Максу у нее в душе осталось. И это что-то время от время портило ей настроение. Умом она прекрасно понимала, что вроде бы ничего серьезного у них и не было. Она даже не могла хотя бы на минуту посчитать его своим парнем и, в принципе-то и обижаться, тогда получается было не на что. Да она и не обижалось, просто неприятное чувство, будто кто-то посягнул на что-то ей дорогое и попытался это что-то уничтожить, растоптать. Но у него не получилось, не вышло. А нехороший осадок остался.
И тут же непонятно зачем всплыл в памяти, словно пузырь воздуха на поверхность воды, забытый момент из школьной жизни. Была весна, на территории школы проводили субботник. Маша вместе со своим классом согребала сухие листья и ветки в липовой аллее, что тянулась от заднего двора школы до проезжей части. Ее окликнул, учитель английского языка, ему нужно было помочь подержать мешок, пока он будет запихивать в него весь собранный в ведра мусор.
Быстренько управившись с мусором, Маша направилась в почти опустевшее здание школы. Только у начальных классов в этот всеобщей день уборки как обычно шли занятия. Маше, наработавшейся на непривычно жарком весеннем солнышке нестерпимо хотелось пить. Спасительный пластмассой стаканчик с водой был осушен в одно мгновение. Определенно Маше стало легче, да и приятная прохлада каменных стен с удовольствием впитывалась ее телом. Маша была на полпути к холлу, за которым шла входная дверь, как вдруг ее сзади кто-то окликнул по имени. Она обернулась. Сердце тут же бешено заколотилось, к щекам прильнула кровь, а в горле опять все пересохло, будто и не было того стаканчика воды.
Самодовольно улыбаясь, засунув руки в карманы, перед ней стоял одиннадцатиклассник Сашка. Он уже довольно долгое время привлекал Машино внимание. Озорной веселый, с бойким характером, приятная улыбка, которая обнажала ровные белоснежные зубы, подвижные с огоньком в зрачках глаза.
– Устала? – бросил он.
– Немного, – призналась Маша.
– Пойдем, посидим. На лавочке, – легко предложил Саша.
Маша двинулась назад, вглубь коридора, не в силах отказаться от столь соблазнительного предложения. Добравшись до лавочек, что стояли в небольшом холле, некоем расширенном конце коридора, который, кажется, специально сделали, чтобы детям на перемене было, куда выйти из класса, немножко побегать, отдохнуть от занятий.
– А ты чего не на субботнике? – спросила Маша, тут же вспомнив, что одиннадцатый класс освободили от уборки в связи с чем-то там.
– К экзаменам готовимся, – деловито сообщил Саша, приземлился на лавочку и, похлопав ладонью о свободное местечко, взглядом пригласил присесть Машу.
Маше было неловко, она чувствовала себя не в своей тарелке. Но Саша же ей давно нравился. И как сейчас можно было упустить такую возможность?
Маша неуверенно присела рядом. В голове образовался некий вакуум. Щеки покраснели, горя огнем и Маша это прекрасно чувствовала и это ее очень злило и хотелось сию же секунду оказаться где-нибудь в другом месте, неважно где. Только бы Саша не увидел ее волнение, ее разгоряченные щеки и спутанную, от отсутствия каких-либо мыслей в голове, речь. Слишком неуклюжей она вдруг показалось себе и стало жутко обидно за себя.
Естественно, от Сашиного внимания не ускользнуло дикое волнение собеседницы. Он видел, что ее всю чуть ли не потрясывает и сам неведомо зачем потянулся к ней. Он всего лишь хотел привести пару минут в компании симпатичной и умной девчонки, отдохнуть от бесконечных занятий, переброситься парой слов не о чем. И тут вдруг он увидел совершенно иную реакцию на его слова. Похоже, Маша была в него влюблена или же она такая скромная, что будь на его месте какой-нибудь другой парень постарше ее, она повела бы себя так же.
Но в принципе это было уже и не важно.
Маша не понимала в тот момент, что происходит или же уже произошло. Все потерялось, смешалось. Но совершенно неожиданно, словно кто-то резко отдернул ее за руку она вскочила с лавочки словно ошпаренная.
Саша непонимающе вытаращил глаза, кажется, часть дикого взбудораженного Машиного состояния передалось и ему.
А Маша, пристально впившись в него глазами, мгновенно, словно по чей-то команде развернулась и пустилась полубегом по мрачноватому коридору. Скорее на улицу! Скорее! Скорее!
Маша снисходительно улыбнулась, смотря на ту картинку из прошлого с высоты прошедших лет. Совершенно глупый поцелуй и глупое поведение и вся ситуация отчаянно глупая. Ну и пусть!
Потом, после столь драматично-неромантичной сцены Маша весь оставшейся субботник ходила словно в тумане. До нее только после нескольких повторений доходили слова окружающих и вообще хотелось поскорее забыться, будто бы и ничего и не было вовсе.
Маша опять улыбнулась, выпустив из-под лезвия коньков ровную волну раскрошенного льда. На гладкой холодной поверхности осталась свежая прочерченная полоса. Лавочка была свободна и Маша с удовольствием присела отдохнуть.
Потом она видела Сашу только еще один раз на школьной торжественной линейке, посвященной празднику Последнего звонка. Он улыбался, был счастлив и в то же время грустновато-задумчив, особенно когда обстановка вокруг, будь то трогательная речь учителя или напутственная песня ученицы десятого класса. Но что ж, все же школа оставалась за плечами, уходила в прошлое, в воспоминания детства, да и мысли о дальнейшей своей судьбе наверняка кружились в голове. Как же тут не задуматься? Как же тут не загрустить?..
На Машу, он само собой не обратил и малейшего внимания, а Маше же смотрела на него уже другими глазами. Да и смотреть-то, если честно не особо хотелось.
Вот такой странной и быстро закончившейся оказалась Машина первая любовь, если, конечно же, всю эту историю можно было так назвать. Но, тем не менее, первые новые волнительные чувства, первые попытки наладить контакт с противоположенным полом. И довольно сомнительно утверждать, что у кого-то в возрасте пятнадцати лет все было идеально гладко.
Глядя в чистое голубое небо, Маша вдруг поняла, что на сегодня уже накаталась всласть. Достав телефон, она посмотрела на время. Ну конечно, уже почти три часа она нарезала круги по пруду. Все, пора идти домой пить чай!
Маша со смешанными чувствами подъезжала к городу. На горизонте замоячала гряда многоэтажек. Машин на дороге стало существенно больше, чем на всем остальном уже минувшем пути. Дыхание постоянного движения и вечной спешки куда-то так и проникало со всех сторон в теплый салон, безжалостно дотрагиваясь до каждого проезжающего. И каникулы прошли хорошо и остались хорошие впечатления, такое приятное, греющее душу послевкусие. Но что-то неуловимое, немного грустноватое монотонно подвывало внутри, не давая спокойствия.