Там случилось что-то вроде войны между городами, и я успел уйти до того, как меня убили бы. А пошёл я уже по зара-нее запланированной дороге - к сестре и брату, туда, где я ро-дился и узнал, что такое наш мир.
Путь.
Дорога домой была тяжела, не столько физически, как внутренне. Я шёл по заранее спланированному маршруту, уз-нал дорогу туда, взял денег в путь - все, что у меня было. Идя под дождями, я гадал: что же меня ждёт там? Я не знал, жива ли моя сестра и брат, найду ли я их, и как они меня примут, я ведь ушёл тогда, ничего не сказав им.
По пути зашёл в какое-то селение. Там я пожил пару дней и понял, что и тут так же. Вся эта жестокость людей того мира, была присуща каждому городу, каждой деревне. Что, ве-ра? Да, вера имела место в том мире, но опять же я не знаю на кого она была направлена. В каждом городе я видел храмы, ви-дел священнослужителей, и каждый раз я удивлялся - зачем это? Я тогда не верил в помощь Господа, да и все остальные, по-моему, тоже не верили. Никогда я не видел скопления лю-дей в храмах, я вообще не видел людей в этих священных зда-ниях. Но проповеди устраивались на площадях, и всё, чего до-бивались священники, это тумаки и богохульные выкрики. Я всегда им удивлялся - вот охота им было стоять и слушать ру-гательства в сторону святых им вещей. Но они всё равно выхо-дили на площади снова и снова.
Ну так вот, я и в том селении увидел ту же жестокость людей и расстроенным ушёл оттуда. Меня на следующий день догнал человек. Он был одет так же, как и я, и поэтому сразу узнал в нём одиночку. Эти люди жили по своим правилам и моралям, могли преследовать свои цели, ни от кого не зависев. Ещё в детстве я хотел стать одним из таких людей, и в принци-пе стал им, правда, не до конца. Те отрешены от всего, а я же всё время от кого-то зависел, да и внутри было как-то странно.
Когда он окрикнул меня, я обернулся, держа пистолет в руке, и был готов стрелять, но тот поднял вверх руки и про-должал идти ко мне. Чтобы не провоцировать меня, он остано-вился в десяти - пятнадцати шагах от меня и завёл беседу. Объяснил мне свою ситуацию и предложил идти вместе. Меня поразили его глаза - они были добрыми и чистого голубого цвета. Идя скучными дорогами, мы с ним поняли друг друга, и знаешь, он вызвал во мне доверие. Видимо он тоже мне дове-рял, ведь за долгие дни путешествия он ни разу не провоциро-вал меня и старался построить доверительные отношения. Его звали Алексей, и он тоже был против жестокости, беспредела и вообще против этого мира. Он оказался, кстати, верующим че-ловеком и в каждом следующем городе он посещал храмы. Объяснил мне силу веры, её цели, её правду. Он разжёг во мне что-то вроде надежды на перемены в мире, на всё лучшее, в конце концов. Поначалу я не верил в это, но в глубине души я жаждал этого, и как-то само собой получилось, что я зашёл с ним в один из храмов. Меня поразила красота этого сооруже-ния. Высокие своды, фрески, нарисованные иконы святых, приятный запах, и сама атмосфера внутри. Там было что-то, что нельзя объяснить, а можно лишь почувствовать. Эти ванда-лы, в смысле люди, в храмах всё портили. От былого величия, как мне рассказал один священник, ничего не осталось. Раньше там были золотые купола, золотые ворота внутри храма, иконы с драгоценными камнями - всё это было разворовано.
И вот, идя той долгой дорогой, я понял, что приобрёл на-стоящего друга. Не того, который тебя временно использует, а настоящего. Он ночью не убил меня, не забрал деньги, как по-ступили бы на его месте другие, он шутил, смеялся, пил вместе со мной, вместе отстреливались от напавших бандитов, мы полностью доверяли друг другу.
Путь домой уже не был так скучен, как раньше, и то чув-ство безысходности постепенно исчезало.
В одном из городов лежавших по пути ко мне домой, мы зашли перекусить в таверну "Дикий мир". На нас сразу же бросили свои любознательные взгляды, сидящие за столиками. Почти все, кроме одного, одной. В углу за столом сидела де-вушка и не обратила на нас ровно никакого внимания, она даже не подняла головы. Было два варианта: либо она глухая и не услышала вновь прибывших и тишину, сопровождающуюся нашим прибытием, либо она была тем, кем я когда-то был сидя так же за столом слушая новости.
Мы прошли и сели за стол, сделали заказ и принялись есть и пить. Средства позволяли, и мы развлекались, как могли. Мы говорили лишь о светских вещах и к нам, в скором времени, перестали прислушиваться.
Выйдя из этой таверны и идя уже прямой дорогой домой, мы оба почувствовали слежку. У таких одиночек как мы, очень хорошо развита интуиция и инстинкты самосохранения. Но как мы не старались, обнаружить преследователя у нас не получилось. И вдруг впереди возник силуэт. Оружие наизготовку, но тот даже не шелохнулся. Инстинкт выживания говорил, что надо стрелять, но человеческое любопытство не дало это сделать. Тогда мы подошли ближе, и каково же было наше удивление, когда перед собой мы увидели ту девушку из таверны. За спиной была снайперка, а на поясе два ножа.
Как потом выяснилось, у неё были добрые намерения, и мы решили идти все вместе. Она была совсем юная, семна-дцать лет, и звали Саша. Она была красива.
- Это моя мама!? - Воскликнул ребёнок.
- Да, это твоя мама, но слушай дальше. Или тебе не инте-ресно? - Спросил отец. - Ну тогда слушай дальше.
Так мы познакомились с твоей будущей мамой - за дол-гими разговорами в пути, и нам втроём было уже очень весело. Мы потеряли чувство страха присущее каждому одиночке, мы не боялись бандитов в дороге. Лишь я один боялся своего воз-вращения.
Возвращение.
Дорога закончилась, и мы, все втроём, вошли в город и первым делом пошли туда, где я раньше жил. Когда Саша спросила: "Зачем нам туда?", я ей рассказал свою историю, а Алексей слушал её во второй раз с не меньшим интересом. Они согласились мне помочь, если вдруг что.
Я долго стоял на пороге бывшего своего дома, и стоял уже другим человеком, нежели когда уходил. У меня не хвата-ло смелости постучать в дверь, но послышался стук о дерево - это Алексей выполнил мою задачу. Дверь открылась, а на по-роге мужик с ножом. Время прошло, а народ так и не изменил-ся, всё опасается за свою жизнь. Он мне рассказал, что женщи-на съехала отсюда года три назад и никакого мальчика с ней не было. Мы его поблагодарили и ушли.
Улица изменилась, всё стало другим. Люди хоть и ходи-ли с оружием, но в ход они его пускали неохотно, может они что и поняли, не знаю, но уже можно было спокойно подходить к прохожим и узнавать интересующие тебя вещи. Мы так узнали, куда съехала моя сестра. Она, оказывается, сменила район обитания и жила теперь недалеко от храма Господнего. Разыскали дом, и вновь Алексей постучал за меня в дверь.
Каково же было изумление моей сестры, когда, открыв дверь, она увидела троих вооружённых людей, в одном из ко-торых она узнала своего младшего брата с огоньками в глазах. Она расплакалась за столом, уже когда все мы вошли в дом. Младший наш братик умер года три назад от какой-то болезни, и сестра решила податься в веру, после того, как потеряла всех нас. Сначала маму, потом меня, а потом и маленького.
Мы были тепло ею встречены, ни каких упрёков, никако-го следа от былой жестокости мира.
Войдя в дом, я снова ощутил ту атмосферу, в которой жил раньше. Ни одно место в мире так не родно, как дом, род-ной дом. Ты потом это поймёшь. Знаешь, ещё ребёнком, когда я ушёл из дома, уже через неделю захотел вернуться - так сильно я скучал по теплу родного дома. И вот, наконец, вер-нулся.