И, вдохновлённый страстью нежной,
Стремлюсь вослед, влеком надеждой.
***
Оставив блудный Вавилон,
Где нет стыда и подлы нравы,
Где скорбь или дурную славу
Я б заслужил к концу времён,
Я жив, природой окружён.
Амура не сдержав, слагаю
Стихи, и травы собираю,
И вглядываюсь вглубь времён.
Мечтой Фортуну не тревожу
И не терзаю сам себя.
Сюда бы друга мне, быть может,
И ту, которой жил, любя.
Была бы лишь нежна подруга,
А друг свободен от недуга.
Микеланджело Буонарроти
(1475—1564)
ДРУГУ
Я глубоко уснул, окаменел почти,
А мир идет путем разбоя и насилий.
И от него спастись возможно лишь в могиле.
Не прерывай мой сон и больше не буди.
***
На смену безмятежных лет
Приходят горькие сомненья.
Живущим — неизбежно тленье,
Будь трижды царь — пощады нет.
Лжёт наваждение любое,
И солнце каждый раз другое.
***
За горизонтом луч погас,
Мир засыпает беспробудно.
И только не сомкнуть мне глаз,
В слезах душа горит подспудно.
С французского
Франсуа Вийон
(1432 — 1491)
***
Спеши, письмо, в далёкий путь.
Хоть ты безгласно и безного,
Но самую скупую грудь
Расшевели высоким слогом!
НАПУТСТВИЕ ЖИВУЩИМ ДУРНО
Ты, индульгенций продавец,
Разбойник иль грабитель,
Мошенник, вор или подлец,
Монет изготовитель,
Кому вариться дочерна, —
Так прибыль ваша где, а?
Увы, растрачена она
На пьянки и на девок.
Звени, наглец, в свой бубенец,
Проныра и пройдоха,
Будь идолом простых сердец,
Всю жизнь играя плохо.
Зеваки отовсюду шли
Глазеть к твоей стоянке,
Но все доходы утекли
На девок и на пьянки.
Не таковы, — спаси, Господь! —
Крестьянин, швец и косарь,
И чьи в глуши душа и плоть
Томятся без вопросов.
Но как ни тщитесь удержать
Зашитое в подушки,
Вам всё равно их промотать
На девок и пирушки.
Разденьтесь, лучше, догола, —
В мешок за шмоткой шмотку.
Продайте их, — и все дела, —
За девок и за водку!
***
Я — Франсуа, чем удручён.
В Париже, что близ Понтуаза,
Рождён. Веревкою в туазу
Мой будет вес определён.
С английского
Уильям Шекспир
СОНЕТ 8
Если музыка ты, почему
Так тоскливо пристрастие к звукам?
Любишь ты, - отчего - не пойму? -
Только грусть в этих звуках и муку.
В чём причина тоски, и печаль
Тайной вызвана скорбью какою?
Не с того ли, что более жаль
Кончить век одиноким, с клюкою?
Ты прислушайся к а к говорят,
В строй вступая, согласные струны, -
В-точь - семейство, в котором есть лад,
Где поют вместе старец и юный.
В звуках музыки спрятана суть:
Одиночества гибелен путь.
СОНЕТ 31
Ты оживила всех, кто уходил
За роковую грань, в страну теней.
В тебе их ум живет, душевный пыл.
Черты друзей в твоем лице светлей.
Я выплакал по ним всю горечь слез,
Шёл к исповеди в сень плакучих ив.
И, видно, жизнь на мой немой вопрос
Ответила, в тебе всё воскресив.
И тишину последнего приюта
В твоей душе нашли друзей сердца,
И всё, что я не досказал кому-то,
В глаза твои вошло и в блик лица.
И всех родных в тебе я узнаю,
Пока живу, пока в земном краю.
СОНЕТ 140
В тебе равны и ум и зло.
Такой и будь, но ран не трогай,
Чтобы меня не прорвало
Оклеветать тебя и Бога.
Нас обручили в небесах
Для счастья — бытия земного.
Пусть правды нет в твоих словах,
Солги! Солги, что любишь снова.
Я не могу, сойду с ума.
Врагу не пожелал бы это.
Поверь, мне целый мир — тюрьма.
Ты в ней живёшь, как лучик света.
Но если не разделишь путь,
Сумей хоть словом обмануть.
Томас Мур
(1779 — 1852)
***
Плыви, мой чёлн, пусть гонит ветер
Тебя к далёким берегам.
Спеши, ведь я не встречу там
Страны печальней всех на свете.
Я в ней влачил свой путь земной,