Я была в шоке. А Коля был счастлив.
– В сентябре мне 18, мы поженимся, я останусь тут, никуда не уеду. Даже если ты мне откажешь, я всегда буду возле тебя, всю жизнь, – клялся и грозил он. Я пошла к председателю сельсовета, во всем покаялась, он выпучил глаза («Вот эта история! Почище графа Монте-Кристо!»), но обещал никому не рассказывать и не привлекать меня «за растление».
– Только из школы придется уйти, уж извини, – строго сказал он.
Я пообещала с 1 сентября уволиться из школы, тут же записалась (с сентября) на курсы бухгалтеров в райцентре, договорилась, что меня возьмут бухгалтером в наше сельпо (его возглавляла мамаша одного из моих учеников). С Колей мы тоже договорились: в конце осени пожениться, а еще попозже забрать к себе тетю Валю – пришла для нас пора отдавать ей наши долги. Кстати, мы получили письмо от Катьки, Колиной мамы: бабушка Валя уже дома, вроде ей лучше, передает вам привет. Мы послали в ответ письмо и большую посылку.
Как-то Коля оглядел наш дом и сказал:
– Не может наш пацан…
– Почему обязательно «пацан»? – возмутилась я.
…жить в таком унынии, да и тетя Валя тоже, – закончил Коля.
– Коленька, у нас пока денег нет на ремонт…
– Зато есть я! Я с деревом работать умею, да и с камнем тоже, – отрезал Коля, и я поняла, что у меня в доме появился Мужчина. Ура!
Через пару дней Коля сходил в сельпо, купил там доски, тонкие бревна, кирпич, гвозди, шурупы, договорился, что все это нам привезут. После этого я выпросила грузовичок, взяла остатки своих десятилетних сбережений, и мы с Колей поехали в райцентр. Там Коля загрузил машину разной особой древесиной (каждую доску и даже щепочку Коля внимательно осматривал, ощупывал и даже нюхал), красками, кистями, клеями, потом еще мы купили кучу замысловатых инструментов. И Коля принялся за работу.
Мой Коля оказался талантом-самородком (правда, вспомнила я, он все же почти два года проучился в художественном училище). В нем горит огонь, думала я, который даруют Боги (простите меня, атеистку несчастную). Он с радостью и азартом брал в руки резец, долото, рубанок. Я физически ощущала в нем дрожь удовольствия, когда он вскрывал плоть дерева, чтобы изваять из него нечто прекрасное. К концу лета наш домишко преобразился в сказочный дворец: по четырем углам появились четыре резных теремка, на окнах – изящные резные наличники, с фасада – еще более затейливое резное крыльцо. Вокруг дома Коля поставил невысокую ограду, на каждом столбике которой жила смешная резная зверюшка. Все это он раскрасил яркими красками. Днем домик наш сиял и светился солнечными бликами. Мой Коля сотворил это, потому что он сумел впустить солнце внутрь себя, – думала я с восторгом.
Уже к концу ремонта вокруг нашего дома стали собираться зрители – как знакомые, так и незнакомые вовсе. Некоторые сельчане стали просить Колю то теремок на дом приделать, то наличники резные, то раскрасить фасад «как у тебя там». Да-да, мой Коля начал зарабатывать в семью деньги (или продукты – кто чем платил). В общем, пошли какие-никакие заказы.
Однажды (это было в конце сентября) перед нашим домом остановилась шикарная машина неведомой мне марки. Из нее вылез крупный плотный мужчина лет 50 и принялся внимательно осматривать наш диковинный дом, обходя его по периметру. Я вышла к нему:
– Вы что-то хотели?
– Кто эту сказку сотворил? – спросил он.
– А вы, извините, откуда?
– С озера.
Я как-то уже упоминала, что в 15 км от нас есть красивое озеро. Теперь там вырос какой-то закрытый дачный поселок для, видимо, непростых людей, и передо мной, поняла я – один из них, из «непростых».
– Это мой… (Как сказать? Жених? Может, лучше – родственник? А, да пошли они все!)… это мой жених сделал. Коля! – позвала я. Вышел прихрамывающий Коля.