— Из этого следует, что водитель «Форда», приехав, даже не вышел из своей машины. Тоже самое подтверждает и мой водитель…
Токарев вдруг понял, что в очередной раз зашел в тупик. И тогда он попробовал подойти к анализу случившегося несколько с иной стороны.
«За мной кто-то следит, — начал он. — Следит и как-то уж чересчур откровенно. Вечером машина проехала метрах в трех от меня. Сегодня появился тот же самый автомобиль и нагло сел на хвост. Когда мы свернули, он сбросил скорость и пытался последовать за нами. Короче, водитель делал все возможное, чтобы я заметил его… Зачем? И кому это понадобилось?.. Стиль слежки в ФСБ несколько иной — это я знаю точно. Следовательно, моя персона вдруг заинтересовала кого-то, кто не является сотрудником нашего ведомства… Но кому я мог перейти дорогу?..»
Токарев принялся перебирать в памяти все свои дела за текущий год.
«А может, это связано каким-то образом с предстоящим взрывом в Шереметьево? — мелькнула догадка. — Меня пытаются запугать… заставить нервничать, ошибаться… Тогда не исключено, что прослушиваются и мои телефонные разговоры… А может быть эти ребята работают, как умеют?..»
— Какая чепуха! — остановил себя Токарев, но через минуту потянулся к телефону и, набрав номер службы автоконтроля, попросил подобрать ему всю информацию по темно-синему «Форду» с соответствующим номером.
Ответ пришел через пятнадцать минут — темно-синий «Форд» с такими номерными знаками в дорожной службе Москвы не зарегистрирован.
Получив такую информацию, Токарев вынужден был признать, что все его аналитические изыскания завершились полнейшим крахом. На душе стало неспокойно. Захотелось с кем-то поделиться своими предположениями. Единственным человеком, которому он мог доверять так же, как самому себе, был Иван Кричевский. Но он находился, увы, не в соседнем кабинете…
«Если допустить, что все это имеет отношение к предстоящему взрыву в Шереметьево, и террористы уже начали зондировать почву, следует усилить контроль и с нашей стороны, — решил Токарев. — Следовательно, встреча с Кричевским жизненно необходима и даже неизбежна».
Набрав номер шофера, полковник попросил, чтобы тот подготовил автомобиль к выезду. Затем отстучал по клавишам код Кричевского.
— Омега, — коротко ответил тот.
— Два семь восемь, — скороговоркой проговорил Токарев и коротко сообщил: — Я буду у тебя через час. Жди.
— ЧП? — уточнил Кричевский.
— Все узнаешь на месте.
— Хорошо. Жду.
На этом их диалог и закончился.
Положив трубку, Токарев поднялся с кресла и не спеша подошел к окну. Выглянув на улицу сквозь узкие щели жалюзи, он обнаружил, что его служебная машина уже стоит у главного входа.
Добравшись по лабиринту цокольного этажа до заветной двери, полковник Токарев, отстучал по клавишам секретный код и дернул ручку на себя. Полковнику даже не пришлось тратить особых усилий — дверь подалась легко.
«Неделю назад эту «скрипучку» можно было открыть только автогеном. Теперь совсем другое дело, — отметил про себя Токарев. — Похоже, технические службы здорово потрудились…»
— Полковник? — Кричевский окликнул Токарева раньше, чем тот успел переступить порог.
— Собственной персоной, — отозвался полковник и прошел в помещение, до отказа заполненное мониторами и прочей необходимой для слежения аппаратурой.
Яркий свет заставил его прищуриться.
— Согласен — лишком светло, — подал голос Кричевский. — Но это помогает не заснуть на посту…
Встав из-за пульта, майор подошел к дивану, на котором укрывшись с головой спал компьютерщик, и несколько раз толкнул его в плечо. Высунув из-под одеяла голову, Скурехин зевнул и недовольно поморщился.
— Что, уже моя очередь?
— У нас гость, — пояснил Кричевский. — Мне нужно с ним перекинуться парой-тройкой слов. Так что замени меня. Потом опять ляжешь.
— Хорошо, — пробормотал компьютерщик и, нехотя встав, поплелся к пульту.
Кричевский жестом предложил полковнику присесть. Однако тот, секунду поколебавшись, не последовал приглашению майора. Кричевский вопросительно посмотрел на Токарева. Но тот не спешил с объяснениями.
— Разговор конфиденциальный? — догадался майор.
Токарев утвердительно кивнул.
— Будет лучше, если мы переговорим с глазу на глаз.
— Тогда выйдем в соседнее помещение, — Кричевский покосился на стальную дверь и, как бы извиняясь, добавил: — Там, правда, завалено все хламом, пыльно и паутина на стенах, но поговорить можно.