Салик экзистенциально пережил, что все безвозвратно , что прошло никогда не вернется. Время необратимо, оно не повернет вспять и не будет возвращения одного и того же. Возможно, настанет следующий цикл, появятся новые люди, будет новый не похожий на наш, мир. Но нас уже не будет в этом новом мире. Впереди всех ждет барзах – преграда за, которой только небытие и невозможное, то чего нет в этом бытие, то, что за гранью этого бытия, потенциальный ноль. Да мы будем нулем и нет возврата назад, и не будет возможностей исправить . Барзах, то чего нет в возможностях, прожитое, пережитое и содеянное с отсутствием возможности исправления , то, что невозможно ни когда вернуть.
Это гигантское колесо времени, которое вращается своим беспощадным вращением, проявляет, выталкивает и затем стирает, уничтожает, так, что даже то что было проявлено не оставляет и следа своего прошедшего присутствия.
Тяжесть легла на душу салика, как мучительно было осознавать действие времени на себе и свою конечность, и свое отсутствие. Ведь увидев все это, он еще был живым, его сердце продолжало биться, отсчитывая секунды, создавая время. Он был и жив и мертв одновременно, он был отсутствующим и присутствующим в один миг. Одновременно для него шло время, как для живого мыслящего существа, и одновременно времени не было. Он находился в трех временных промежутках в один момент. Прошедшее, настоящее и будущее, слились в одно, не потеряв в тоже время своих временных свойств.
Салик испугался, что сойдет с ума, от осознания происходящего с ним. Его сознание было напряженно до предела. Он взмолился в сердце своем. Только не так! Как тяжело это бремя, какое страдание вызывает понимание бренности этого бытия. Он представил, как погибают и умирают люди привычным для него образом, как обычно представляют себе смерть большинство живущих, пытаясь рисовать иллюзию смерти, воображать переход и продолжение жизни, только несколько иной, с какой – то потусторонней жизнедеятельностью и всеми остальными атрибутами этой земной жизни. Да, таким воображением утешает себя человек еще живущий и невежественный, страшащийся, того неизведанного, что ждет его там за чертой жизни. Он хочет заглушить тот прорывающийся страх, из глубин души идущий, что смерть ни на, что ни похожа и невообразима. Человек пытается заглушить этот страх представлением о смерти, всовывая туда, то, что он способен был пережить и представить, будучи еще живым, что имеет он в опыте своем. Но, это лишь фантазии тех, кто боится заглянуть в истинное лицо смерти, там нас всех ждет совсем другое, ни на что не похожее, чтобы мы не подумали, чтобы мы не представили, там после смерти нас ждет все совсем иное, то, чего нет в нашем прижизненном опыте, невообразимое небытие. Мы больше не сущие и не живущие. Мы мертвы.