- Ты веришь в Христа? - с удивлением спросил Корвинус. - Мне казалось, что тебе все равно, кто во что верит, лишь бы оружие против нас не поднимали.
- Так-то оно так, - согласился Гилберт, но по задумчивому его лицу и нахмуренным бровям было заметно, что соглашается он из вежливости к господину. - Говорят еще, что кто-то из людей милорда Раймона осмелился обнажить меч против посланца папы римского.
- Ты решил рассказать мне все сплетни, собранные в трактире? - уже с раздражением спросил Корвинус.
- Простите, милорд, - покаянно опустил голову Гилберт и чуть придержал свою гнедую.
Корвинус холодно кивнул ему и вновь погрузился в свои мысли. Он прекрасно знал о том, во что и как верят в Окситании, причем из первых уст - ему об этом рассказывала леди Эсклармонда, которую катары чтили за ее ум и деяния и именовали хранительницей Грааля. Знал он и об отношении папы римского и его окружения к этому учению. По мнению самого Корвинуса, иметь в друзьях лучше катаров - ибо они были верны своему слову и гнушались совершать деяния, противные человеческой природе. Зато торговать лучше с христианами - они, в отличие от катаров, стремившихся отринуть мирское, любили излишества и с удовольствием тратили на них немалые суммы. Даже пастыри христианские, долженствующие показывать пример скромности, на самом деле купались в роскоши сами и осыпали милостями своих многочисленных возлюбленных.
Молчание Корвинуса продлилось до самого вечера - именно тогда отряд достиг крепостных ворот Монпелье. Стража, едва завидев герб на налатниках воинов, приветливо пропустила гостей внутрь городских стен, и вскоре Корвинус и его люди уже подъезжали к своей цели - дому Лютца д"Инара, утопающему в зелени сада.
- Открывай ворота, бездельник, - раздался громкий голос за стеной, окружавшей сад. - Мой друг на пороге, а ты ползаешь, как улитка!
- Лютц! - удивленно воскликнул Корвинус, едва только слуги распахнули ворота. - Ты провидец?
- Нет, мой друг, - с крайне довольным видом отозвался хозяин дома. - Я всего-навсего отправил мальчишку дежурить у ворот. Уже дюжину дней он околачивается там, собирая сплетни и бездельничая, но зато вовремя предупредил меня о твоем приезде! Добро пожаловать в мое скромное обиталище!
"Скромное обиталище" Лютца д"Инара было похоже на дома, типичные для данных мест. Крепко сложенный из светлого рыжеватого камня, с узкими окнами, и в самую жару сохраняющий благословенную прохладу, он возвышался над кронами обступающих его деревьев и скрывался за высокой каменной же оградой. Суровый и неприступный снаружи, дом был очень уютным внутри. Мелкие разноцветные плитки, которыми были выложены полы, образовывали прекрасные узоры, цветные ткани, скрывающие переходы в комнаты, изящно гармонировали с росписью стен, и все это великолепие освещалось собранными в прихотливые группы свечами, ярко и загадочно мерцавшими на подставках, висящих на длинных цепях, крепившихся к потолку. Корвинус знал, что нежно любимая и ныне почившая жена Лютца без устали отдавала себя заботе о красоте дома, и в память о ней хозяин сохраняет убранство неизменным вот уже три года.
- Признаться, я уже и не надеялся увидеть тебя сегодня! - воскликнул Лютц, когда проворные слуги уставили стол всяческой снедью.
- Я решил поспешить к тебе, - откликнулся Корвинус, и его глаза, сохранявшие доселе высокомерие и некоторую скуку, потеплели. - Ты же знаешь, я не люблю ночевать в трактирах. Тем более с таким грузом, как сейчас.
- Хотел бы я знать, кто осмелится покуситься на твое добро, - расхохотался Лютц. - После того, как все узнали о том, что именно ты разделался с Рыжим Гвидо, наводившим страх на округу, таких безумцев не сыщешь!
- Это случайность, что моим людям не представился шанс развлечься, - небрежно обронил Корвинус, приступая к трапезе. - К тому же я заскучал и не прочь был слегка размяться.
Он отдал должное и вину, и жаркому, не обошел вниманием и фрукты. Хозяин с явным удовольствием наблюдал за тем, с каким аппетитом ужинал его гость, и сам не отставал от него. Слуги обносили господ яствами, а после, увидев знак хозяина, споро убрали со стола.
- Какие новости, мой друг? - устроившись у камина с бокалом отменного вина, спросил Лютц. - Может, есть вести о твоих сыновьях?
Ковринус покачал головой, сжав губы. Его старшие сыновья, Эдриан и Ричард, вместе с королем Львиное Сердце отправились освобождать Иерусалим от сарацинов, да так и не вернулись. Лютц знал, что Корвинус был очень привязан к своим детям от первой жены, Изольды. Впрочем, детей от Бланки он тоже любил. Близнецы Эдмунд и Эдель составляли счастье отца и всячески радовали его своими успехами в магии, и Корвинус всегда делился их достижениями. Однако это не мешало ему горевать о возможной кончине детей старших.
- Я до сих пор удивлен, что ты разрешил им, особенно Ричарду, отправиться с королем, - вздохнул Лютц.
- Я не разрешал - я всего лишь не мешал, - с печалью ответил ему Корвинус. - Я растил сыновей так, чтобы они могли сами решать за себя, и теперь пожинаю эти горькие плоды.