— Понимаю.
Эскот посмотрел на Сашу и торжественно произнёс:
— Александр спас жизнь Бертрану Мартену. Однако сам чуть не пострадал за свой героизм. Этот Милон, волк в овечьей шкуре, по воле провидения был разоблачён. Хитрая бестия. Он всё продумал до мелочей. Убил стражника у наших дверей, чтобы тень пала на одного из нас. И если бы не Александр, мы бы оказались в весьма щекотливой ситуации.
— Не мы, а я, — поправил Ветров, усмехнувшись. — Уверен, что подозрение пало бы исключительно на меня. И вы первый, господин Эскот, меня отправили бы на виселицу.
Де Белькэр рассмеялся.
— Господь видит всё. Он бы не допустил несправедливости, — уклончиво ответил он.
— Но Господь в это время мог отвернуться, у Него масса дел. За всеми не уследишь, — саркастически заметил Ветров.
— Я думаю, вы у Него находитесь на особом положении, — настаивал Эскот. — Господь не оставил бы своих любимцев без присмотра. Но скажите, Александр, вы так крепко спали… Вероятно, что-то услышали… Так?
— Я проснулся от какого-то звука. — Ветров задумался, а потом поправил себя: — Вернее, будто что-то толкнуло меня. Не знаю, как это объяснить. Шума не было. Убийца действовал очень аккуратно…
Саша подробно рассказал всю историю до того момента, как его нашли без сознания в библиотеке. Остальное присутствующие знали.
Когда он закончил повествование, Иван обратился к Эскоту:
— Могу я посмотреть на ножны этого Милона?
Де Белькэр удивился:
— Откуда вы знаете, что они у меня? Хотя чего я спрашиваю, — махнул он рукой.
— Ножны вам отдал Пьер де Брюи, чтобы вы передали их Анри де Виллю, — спокойно сказал Оболенский. — Убийца мальчика Мигеля найден и понесёт наказание.
Эскот покачал головой и положил ножны на стол. Иван внимательно стал разглядывать их. В очередной раз де Белькэр подивился осведомлённости чужеземца.
А Оболенский всё больше проявлял чудеса ясновидения:
— Этот Милон явился в замок где-то полгода назад, якобы для того, чтобы просить благословения у Бертрана Мартена. Он был хорошим актёром и искусно играл роль искренне верующего катара. Неистово ругал крестоносцев, инквизиторов и католических священников, не пропускал ни одной проповеди патриарха и будто бы готовился принять обряд «consolamentum». Но всё это он делал лишь для того, чтобы проникнуть в тайну катаров, узнать как можно больше о хранимых ими сокровищах. И самое главное — добыть ценнейшие свитки, где говорится о силе реликвий, собранных воедино. И ещё один документ искал Милон — письмо некоего катара, отправленного патриархом в Святую Землю. Это письмо содержало информацию о местонахождении третьей части из трёх — Ковчеге Завета. — Иван усмехнулся. — Глупец! Бертран Мартен сжёг бумагу сразу же, как только получил. Он хранит эту информацию вот здесь. — Оболенский постучал пальцем по своей голове.
Эскота позвал барон, и он с сожалением покинул чужеземцев. Рассказ Ивана обещал быть интересным. Де Белькэр не так много знал о реликвиях. Лишь то, что катары владели тем самым Копьём Лонгина и Граалем, о котором трубадуры сочиняли баллады и поэмы. О Ковчеге Завета он слышал впервые, вернее, о том, что катары имеют к этому библейскому предмету какое-то отношение, и ему очень хотелось узнать о нём поподробнее.
Когда Эскот ушёл, Саша задумчиво произнёс:
— Я так понимаю, тайна Ковчега Завета погибла вместе с с Бертраном Мартеном? Хотя, подожди… Что стало с тем человеком, отправленным в Святую Землю?
— На самом деле я не так много знаю. Бертран Мартен никого не посвящал в свои тайны. Быть может, только Амиэля и Хуго. Мы с ними вместе выносили сокровища. Он им очень доверял. А что касается того человека, посланного в Святую Землю — он выполнил свою миссию, узнал, где спрятан Ковчег и сообщил об этом через посланника патриарху. Я ничего не знаю о дальнейшей его судьбе. Но уверен, Амиэль и Хуго знают. Правда, был один момент… — Иван задумался. — Уже после падения Монсегюра, приблизительно через пару месяцев, Амиэль и Хуго встречались с одним человеком. Его кожа была смуглая от загара, возможно, это был тот самый катар. Они долго говорили о чём-то. Потом позвали меня и Пуатвейна. Этот человек, представившийся как Симон… — Ваня сосредоточился, вспоминая. — Да, именно Симон. Так вот, он говорил о нашей миссии и о чём-то там ещё. И последние его слова были о реликвиях, что они должны быть разнесены в разные части света, чтобы ни один человек не смог собрать их вместе.
— Интересно, — Саша задумчиво крутил в руках глиняную кружку с вином.
— Я знаю, что Амиэль отправился на Восток. А вот какой из предметов он взял, не имею понятия. Хуго, кажется, на юг. Но я не уверен. У Симона же остались ценнейшие свитки. Скоро он исчез. Но куда — мне неизвестно, — Иван пожал плечами.