Бывшая жена Пауля, Эльфрида Херер, живет одна в маленькой квартирке в Мюнхене, вдали от удушающей провинциальности Амштеттена. Она вспоминает: «У нас двое сыновей и дочь. Сыновья примерно ровесники старших дочерей Йозефа, а моя младшенькая приблизительно тех же лет, что Элизабет. С Йозефом я общалась очень мало. Он был больше другом Пауля — помнится, крупный мужчина. В основном я проводила время с Розмари. С ней было здорово поговорить, но только после работы и когда мужа не было поблизости. Обычно я помогала ей в работе, так чтобы оставалось еще время поболтать. Для мужа она была просто рабочей лошадкой. Постоянно что-то готовила, гладила, стирала, прибиралась в комнатах, подметала, вела счета. Детей тоже зачастую отправляли на какую-нибудь работу, и я была не против помочь ей, чтобы она поскорее управилась и мы могли бы выпить кофе или чаю вместе.
Розмари всегда должна была делать то, чего хочет муж. Он по-дружески относился ко мне, а я ничего не знала о его прошлом. Если бы мне стало известно о его осуждении за изнасилование, мое отношение к нему резко изменилось бы. Я наверняка обращала бы больше внимания на общение между его детьми и своими. Но мы ничего не знали. Йозеф умел быть забавным и все время шутил. После того как мы с Паулем развелись, отношения между нами прекратились. С Розмари тоже. Я подумала, что поскольку Фритцль занял сторону Пауля, то не захочет, чтобы мы и дальше поддерживали дружбу, да и в любом случае Розмари всегда давала ясно понять, что дети для нее — самое важное в жизни.
Все остальное имело для нее второстепенный смысл.
В доме Йозеф был настоящим диктатором. Он управлял всеми с помощью своих кулаков. И его жена не была исключением. Но она окончательно попала в ловушку, ведь у нее было от него семеро детей, а дети значили для нее всё. Розмари не могла бросить их; даже помыслить не могла. Поэтому продолжала мириться с такой жизнью. Я склонна думать, что она ничего не знала о том, что творится с Элизабет. Но кто бы мог подумать, что Фритцль способен на подобное? У Розмари было достаточно работы. Она была вечно занята делами. У нее не было времени задуматься над собственной жизнью или попытаться как-то изменить ее. Я редко видела, чтобы она делала что-нибудь, кроме стирки белья в Мондзее. Йозеф однажды сказал: „Чтобы готовить, вечернее платье ей не нужно“. Она никогда не злоупотребляла косметикой, и девочкам запрещалось пользоваться ею, но они всегда накладывали немного макияжа, когда отца не было рядом. Это всего лишь признак того, что девушка взрослеет, но ему этого было никогда не понять. Всегда все должно было быть правильно, как он сказал.
По особым дням, например на Пасху или Рождество, Розмари крутилась на кухне, а он, как всегда, прислушивался к каждому слову. Всякий раз, я подчеркиваю, всякий раз, когда семья собиралась вместе, в воздухе витало что-то странное, какой-то дух угрозы. Дети жили в постоянном страхе, и когда им случалось заниматься чем- нибудь в отсутствие отца, при его появлении они мигом останавливались, притворяясь, будто ничего такого не делают. Жизнь была для них сущим адом».
Хельмут Грайфенедер — бывший глава административной власти, под юрисдикцию которой попадал и Мондзее. Рассказывая о Фритцле, он вспоминает: «Он не был человеком общительным. Не скажу чтобы он проявлял недружелюбность на официальном уровне, но вам вряд ли захочется видеть такого типа в своем теннисном клубе или в пивной. У Фритцля были свои маленькие проекты, занимавшие его с головой. Все знали, что он скуповат, но он был далеко не глуп. Не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь недооценил бы его.
Как-то мы говорили об арендной плате для владельцев пансионов, которым приходилось устраивать собственные очистные сооружения. Причиной тому были жалобы туристов: кому захочется, чтобы канализация спускалась прямо в озеро, в котором купаются люди. Но Фритцль и еще несколько человек восприняли это в штыки, хотя это была их собственная вина. Он посылал письма с угрозами, говорил, что доведет дело до суда. Однако он только пыжился: когда настал день суда и оставалось только не пронести ложку мимо рта, он пошел на попятную — не хотел тратить деньги на адвокатов, зная, что проиграет. Думаю, его приятелей-землевладельцев это некоторым образом сбило с толку. Он оставил их в затруднительном положении. Это лишь усугубило конфликт между ним и Вернером.