─ Ее мне подсунули под дверь кабинета. Знаешь, у тебя действительно ест друг в ФБР. Кстати, еще не раздумал уходить?
Малдер неопределенно пожал плечами, и Скалли продолжила с волнением:
─ Так вот, если ты после всего этого уйдешь из ФБР, я буду расценивать это как предательство не только по отношению ко мне.
Еще раз опасливо глянув на дверь, за которой ворочалось чудовище, Скалли развернулась и пошла в сторону выхода. Малдер несколько секунд смотрел Дане вслед, потом пожал плечами и направился в ту же сторону.
Кабинет помощника директора ФБР Уолтера С. Скиннера
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
На следующее утро Малдер, сидя в приемной Скиннера, в очередной раз перелистывал подготовленный отчет по делу о неопознанном трупе. Чувствовал он себя, мягко говоря, неловко, но отнюдь не из-за воспоминаний о недавнем скандале. Ему не давала покоя мысль о том, что дело это, так странно завершившееся, должно было бы проходить под грифом «Секретные материалы».
Секретарша прервала грустные размышления сообщением, что шеф готов его принять.
Малдер вежливо поздоровался и подчеркнуто аккуратно положил папку с материалами дела и отчетом на стол перед Скиннером. Тот кивком указал агенту на кресло около журнального столика, принялся листать документы.
Несколько минут прошло в полном молчании. Малдер изо всех сил пытался сохранить безразличное выражение лица, хотя помощник директора, казалось, был полностью поглощен чтением доклада. Наконец, отложив последнюю страницу, Скиннер поднял взгляд.
─ Ну что ж, весьма неплохо, ─ удовлетворенно произнес он, коротко глянув на Малдера.
Тот только криво усмехнулся и покачал головой.
─ Что-то не так, агент Малдер? ─ теперь в голосе Скиннера явно чувствовалась досада.
─ Я не совсем понимаю, почему эту тварь надо было оставлять в живых, ─ спокойно произнес Малдер. ─ Это же не человек, приговора в суде присяжных ей не вынесешь. А если что-нибудь случится…
─ Не случится. Да, ее нельзя судить, но наши ученые, ─ Скиннер подчеркнул слово «наши», ─ захотели получить ее живьем. А гарантией того, что с ней будут обращаться соответствующим образом, будет недвусмысленное предупреждение: она уже убила двоих человек.
─ Двоих?!
─ Да, пострадавший рабочий был найден дома скончавшимся от полученных ранений.
─ Ясно… ─ Малдер поднялся. ─ Могу я идти?
─ Да, идите.
Не дожидаясь ухода агента, Скиннер опять уткнулся в бумаги. Малдер, пытаясь оставаться спокойным, пошел к выходу, но на полпути к двери досада взяла верх, и Призрак развернулся.
─ Знаете, мистер Скиннер, ─ язвительно произнес он, ─ еще совсем недавно в вашем распоряжении были два агента, которые именно на таких делах и специализировались. Я не знаю, смогли бы я и агент Скалли спасти того несчастного, но вы очень много потеряли, разогнав проект «Секретные материалы».
Скиннер поднял голову, и Малдер осекся.
─ Да, агент Малдер, ─ тихо произнес его шеф. ─ Я не хуже вас знаю, что это дело должно было идти с грифом вашего проекта. Только беда в том, что все мы получаем приказы, которые обязаны исполнять. Все мы получаем приказы, ─ еще раз повторил он и снова уткнулся в бумаги. ─ Идите, агент Малдер.
Изумленный и озадаченный, Малдер покинул кабинет Скиннера.
Психиатрическая лечебница
Округ Миддлсекс
23:18
Двое санитаров торопливо везли каталку по коридорам лечебницы. Они торопились не только из-за приказа врача. Их заставляло спешить то, что лежало на каталке. Существо, спеленатое простыней и стянутое ремнями, не имело ничего общего с обычным пациентом. Честно говоря, оно не имело ничего общего и с человеком. Что действительно радовало санитаров, так это надежность ремней и то, что «пациент» покидает больницу навсегда.
Вообще, среди больничного персонала ходило множество слухов о чудовище, но все они передавались только шепотом. Более того, раз «пациент» принадлежал ФБР, о нем совсем не стоило говорить. Но кто способен остановить распространяющийся слух?
Санитары выкатили каталку по пандусу во двор. После несложных манипуляций из нее получились носилки, которые и были отправлены в нутро поджидавшего полицейского фургончика.
Судебный исполнитель Томас Найджел, наблюдавший за погрузкой, получил документы и расписался в бумагах главврача за принятого заключенного. Он успел разглядеть своего подопечного, и то, что он увидел, не привело его в восторг.
─ Что это такое, ради Господа? ─ шепнул он ближайшему санитару.
─ Только Господь и знает, ─ ответил тот, нервно оглядываясь на фургон. ─ На вашем месте я постарался бы довезти эту тварь как можно быстрее.
Судебный исполнитель кивнул.
─ Не понимаю, почему мне не дали хоть одного сопровождающего? Вы уверены, что оно не вырвется?
─ Вроде не должно, ─ пожал плечами санитар. ─ Спеленали мы его туже некуда.
Кивком попрощавшись с санитаром, Найджел проверил, хорошо ли закрыта дверь в отделение заключенного, и сел в машину.
Дорога в это позднее время была почти пуста, лишь изредка навстречу попадались грузовики. Найджел вел машину на предельно допустимой скорости, часто оглядываясь назад, на своего «пассажира». Правда, даже освободившись от ремней, заключенный не мог причинить ему вреда: кабину от грузового отсека отделяла прочная частая решетка. Но Томас Найджел боялся. Не каждый день судебный исполнитель перевозит подобных заключенных.
Обернувшись в очередной раз, он испугался по-настоящему: носилки были пусты, под ремнями осталась только простыня, а заключенный исчез. Со своего места Найджел мог видеть почти все отделение, и оно казалось пустым.
Судебный исполнитель был вооружен, но, согласно инструкции, включил радиотелефон и нервным, срывающимся голосом вызвал диспетчерскую полицейского управления.
─ Говорит машина 49-40, попытка побега. Требуется помощь.
─ Понял вас, 49-40. высылаем группу, оставайтесь на месте. Где вы находитесь?
Найджел огляделся и затормозил под светящимся рекламным щитом.
─ Где-то в парке около озера Бетти, на шоссе от Миддлсекса.
─ Понял вас, ждите.
Найджел отключил микрофон, взял карабин и осторожно вышел из машины. Задняя дверь фургона открывалась только снаружи, но от такого заключенного можно ожидать чего угодно. Хорошо, хоть здесь довольно светло: поворот на подъездную дорогу к озеру ярко освещен, да и рекламный щит сверкает всеми цветами радуги.
Найджел вогнал патрон в ствол и медленно двинулся вдоль фургона. В тишине было слышно только его собственное дыхание, шорох шагов и слабый шелест листвы. Дойдя до края машины, Найджел выскочил из-за нее длинным прыжком, готовый стрелять. Дверь оказалась закрытой.
Судебный исполнитель заколебался: а стоит ли заходить внутрь? Может, лучше дождаться подкрепления? Но если тварь убежала, то ее надо искать, пока она не ушла далеко. Придется все же заглянуть и проверить. Если она там, то вряд ли устоит против пули такого калибра.
Найджел осторожно открыл замок и очень медленно приоткрыл дверь. Никого. Он резко распахнул дверь дулом карабина, ожидая подвоха, но никто на него не бросился, внутри по-прежнему стояла тишина ─ и никаких следов заключенного. Найджел обыскал все помещение. Пусто. Да и спрятаться здесь негде. На носилках скомканная простыня, на узких полках не уместится и ребенок.
─ Что за черт?
Найджел нагнулся над носилками. Все ремни и простыня оказались испачканы густой прозрачной слизью. Он потрогал липкий ремень, с отвращением вытер пальцы о сухой уголок простыни и начал выпрямляться…
Тишину испуганной ночи один за другим разорвали два выстрела, истошный вопль разнесся над дорогой, но тут же оборвался, и снова воцарилась тишина, еще более глубокая. Мертвая.