Вежливый тон, грамотная речь, хотя и произнесенная неприятно хриплым голосом, да несомненная принадлежность к магическому сословию немного привели в чувство, и я даже слегка прониклась сопереживанием к неведомому гостю, но врожденное недоверие не позволило отпереть вот так сразу. Для начала я зажгла тусклый кухонный светильник, вооружилась сковородкой и только потом приоткрыла дверь, тут же отступив обратно.
— Вы в Дербшире, сэр. Северная провинция Фрегии.
— Тигран. Меня зовут Тигран, мисс… — немного напряженно произнес темноволосый незнакомец лет тридцати, оказавшийся куда крупнее и жутче, чем мне показалось в момент обнаружения его под кроватью.
А еще он был полукровкой, на что прямо намекали его все еще бордовые глаза и черная рунная вязь у виска, бледнеющая с каждой секундой.
— Злата. Меня зовут Злата. — Я прямо встретила его изучающий взгляд и на всякий случай покрепче сжала рукоять сковороды. Чугун — это вам не сдобная ватрушка!
Мы рассматривали друг друга молча не меньше пяти минут. За это время рунная вязь пропала окончательно, а глаза сэра Тиграна приобрели более естественный серый цвет. Чуть побледнела и темная кожа, став не мрачно-сумеречной, а лишь слегка загорелой, хотя и непривычно сероватой. Смягчились черты хищного лица, что, впрочем, не сделало его приятнее: широкий приплюснутый нос, тяжелый подбородок, нависшие над глубоко посаженными глазами крупные надбровные дуги и спутанные кучерявые волосы, доходящие до плеч, — нарисуют такого на плакате «Их разыскивает стража за особо тяжкие», и ты безоговорочно поверишь.
— А у вас кровь, — отметила я немного невпопад, когда смогла оторваться от разглядывания лица незаурядного гостя и переключила внимание на остальное. — Вы ранены?
— Ерунда, царапина, — поморщился мужчина, но новый приступ кашля заставил его согнуться едва ли не пополам, а на прижатых к губам пальцах показалась кровь.
— Только не говорите, что это туберкулез! — возмущенно воскликнула я, намекая на то, что это болезнь бедняков и шахтеров, а уж никак не магов, в силах которых проложить путь засбоившего телепорта под кровать к незнакомой девице. — К тому же у вас весь камзол в крови!
— Правда? — искренне удивился Тигран, когда сумел унять приступ кашля. Посмотрел вниз, удивился еще больше и сразу же поморщился. — Что ж… — Мне достался очень странный и неприятно пронзительный взгляд, после чего гость удивил меня снова. — Милейшая Злата, вас не затруднит помочь мне раздеться?
Для особы, разбуженной в пять утра окровавленным магом, без приглашения проникшим в святая святых любой юной девицы — спальню, соображала я относительно быстро.
Сначала прикинула степень его опасности, как нас учили на уроках ОБЖ. Затем сложила с тем, что читала о полукровках, стараясь не зацикливаться на том, что обычно писали о таких мужчинах в дамских романах. После чего в памяти всплыли матушкины наставления о дружбе и взаимопомощи, которые когда-нибудь мне обязательно воздадутся… И со вздохом вернула сковороду на плиту.
Вряд ли кашляющий кровью сэр Тигран желает сию секунду предаться плотским утехам с взлохмаченной и крайне хмурой бледной девицей, одетой на скорую руку, так что, скорее всего (и наверняка!), его просьба — не более чем желание выяснить степень неведомого ранения и оказать себе первую помощь.
Главное, чтоб не последнюю.
А у меня репутация и так хромает, так что не хотелось бы объяснять городским стражам, как в моей квартире появился труп и кто его, собственно, убил.
Выходя из кухни следом за мужчиной, которому посоветовала про себя вернуться туда, откуда появился, я прихватила лампу и три раза постучала по дверному косяку.
Итак…
Если кожаный камзол маг еще сумел кое-как снять сам, то когда речь зашла о жилете весьма необычного фасона, а затем и рубашке, пришлось уже попотеть мне. Сначала над жилетом, который оказался невероятно плотным, с тугими застежками и довольно тяжелым для обычного, сшитого всего лишь из ткани странного матово-стального оттенка. Затем над черной рубашкой, уже начавшей прилипать к телу в местах, куда натекла кровь.
А натекла она много куда: и на мощную грудь с темными кружочками сосков, обрамленных кучерявой порослью, и на удивительно рельефный живот, на котором можно было без труда рассмотреть не только кровь, но и каждую мышцу, и под ремень черных брюк, куда я смотреть и вовсе опасалась, переживая, что не смогу справиться с воображением и оно заведет меня куда-нибудь не туда. Ну или туда. Под брюки и все с этим связанное.