- Мэри. Я сказал, помоги мне с этим.
Он был таким спокойным. Таким сдержанным. Она затаила дыхание, воцарилась абсолютная тишина. Она не знала, как долго это длилось. Это могли быть только секунды, но ей казалось, что прошли часы.
Она выдохнула, пар витал в холодном воздухе. Затем, не имея другого выбора, она спустилась по ступенькам и сделала, как ей сказали.
# # #
Что-то в её голове сломалось. Вместе они с Ричардом разрезали девушку. Руки в плечах и локтях, ноги в бёдрах и коленях. Голова удалена. Торс уменьшился вдвое. К счастью, она пришла в бредовое состояние от того, что делала, действуя на каком-то напуганном автопилоте, следуя его инструкциям. Ричард, с другой стороны, был спокоен, картина самообладания, когда он подошёл к телу с ручной пилой, сталь о кость звучала ужасающе громко в тишине подвала, как длинные ногти по школьной доске, влажные нити плоти и мышц прорезали её. Когда это было сделано, они упаковали её.
Это... Это. Не относись к этому как к человеку, - напомнила она себе. - Так будет проще.
Они складывают это в пакеты, столько мяса в мешках для мусора той же марки, которые Ричард заставил Эндрю носить вместо подгузников. Они подождали, пока стемнело, и затем уехали из города в пустыню. Ричард говорит, что знает место. Место, где это можно было глубоко похоронить.
Это.
Мэри задалась вопросом, как её звали?
Они достигли места, заброшенной пустоши, нескольких тошнотворных деревьев для укрытия. Это будет её (этого) последнее пристанище. Здесь она (это) проведёт свою вечность. Они вырыли могилу, неглубокую яму, в которую можно было бросить мешки. Никакой церемонии. Никаких прощаний. Клиническая операция. Что-то подходящее для такого человека, как Ричард. Они работали молча, она в ужасе, он равнодушен. Она поняла, что он поступает так не в первый раз. Отнюдь не в первый. Она задавалась вопросом, сколько он убил, сколько жизней было потеряно и сколько ещё будет, чтобы она не лишилась своей. Она не могла решить, чувствует она больше вину или облегчение, но решила, что это не имеет значения. Она была жива, и если это означало, что какой-нибудь незнакомке придётся умереть, то она думала, что сможет с этим жить.
# # #
Всё это имело смысл.
Она не совсем понимала, как и почему, но освобождение от совершения убийства было всем, что было нужно Ричарду, чтобы привести свою жизнь в нормальное состояние. Его настроение снова изменилось в лучшую сторону. Исчезло облако гнева и разочарования, горечи и жалости к себе. На его месте оказался мужчина, за которого, как она думала, она выходила много лет назад.
Человек, который был мягким, внимательным, заинтересованным в общении. Он даже купил ей цветы. Мэри задавалась вопросом, было ли это тем, чего она ждала все эти годы, было ли это то, что ему нужно, чтобы выпустить пар и дать ей и их сыну любовь, о которой она так мечтала?
Как и во всём остальном, и как уже доказала история, этому леопарду было не так легко менять свои пятна. Полтора месяца Мэри жила в абсолютном счастье, когда неожиданно он пришёл домой с работы, воняющий выпивкой и дешёвыми духами той дешёвой шлюхи, которая попалась на его чары.
Он сидел в своём кресле, Ричард прошлого, задумчиво нахмурив брови, положив массивные руки на подлокотники кресла. В этот момент она ожидала избиения, может быть, за что-то или, что более вероятно, вообще ни за что. Однако на этот раз он не атаковал. Он просто повернулся к ней и пристально посмотрел.
- Мы должны сделать кое-что.
Не он. Мы. Мы...
Она покачала головой, сказав, что не сможет с этим справиться. Умоляя его пересмотреть своё мнение.
Он улыбается ей оскалом крокодила или, может быть, бешеной собаки.
Он говорит ей, что она уже в деле. С удовольствием объясняет, что она соучастник. Как, помогая ему избавиться от последнего трупа, она стала такой же его частью, как и он.
Это его способ.
Он манипулирует ей.
Скручивает правду и переплетает её со своим собственным обманчивым вымыслом, так что даже она задаётся вопросом, права ли она на самом деле.
Она начинает верить. Начинает видеть, какие у неё есть варианты.
Он знает её, свою жену.
Знает её сущность.
Знает, как она думает.
Знает, что ему нужно что-то дополнительное. Что-то, что действительно убедило бы её в том, что у неё нет выбора.
Ответ прост.
Это ребёнок ростом шесть футов пять дюймов во взрослом теле.
Он говорит ей, что, если она не поможет, их могут арестовать. Оба будут отправлены в тюрьму.
Говорит ей, что Эндрю отправят в приют для умственно отсталых. Он умрёт в одиночестве и ненависти к ней.
Он очень осторожен с этим.
Очень сознательно включил её в последствия своих действий.
Он добавляет сочувствие, протягивает руку и берет её, чувствует, как она дрожит, и улыбается внутри.
- Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - говорит он ей, зная, что, если дело дойдёт до этого, он с радостью пожертвует ею, чтобы спасти свою шкуру. - Ты - моя женщина. Я тебя люблю.
Он знает, что это сработает, и почти сожалеет о том, как это легко, когда он видит свет в её глазах при этих трёх простых словах.
Слова, не имеющие для него значения.
Однако для неё они значат всё. Он заставляет себя улыбнуться. Маска. Ничего более.
Она подходит к нему, кивает и говорит, что сделает всё, что он захочет. Она обнимает его, всхлипывая ему в шею.
Глупая сука!
Он всегда знал, как всё пойдёт.
Всё это тщательно спланировано.
Теперь можно начинать игру.
Он держит её на расстоянии вытянутой руки. Всё ещё играя в игру. Всё ещё в маске.
Он говорит ей, что ей не нужно будет видеть, как он делает то, что задумал. Помочь ему нужно только после.
Она спрашивает, будет ли он снова делать это в подвале, и он кивает. Говорит ей, что именно поэтому он его и построил. Уверяет её, что ей не придётся ничего делать до тех пор. Пока не придёт время убирать.
Что ещё она может сделать, как не согласиться?
Она сидит там, а он стоит, натягивая свою зелёную куртку. Говорит ей, что не знает, когда вернётся.
Он целует её в голову.
Холодные губы.
Тёплая кожа.
Губы монстра на коже добровольной жертвы.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Его охоты учащаются.
Она начинает помогать ему. Обычно она сидит наверху с Эндрю, пока Ричард ведёт их в свою комнату в подвале. В большинстве случаев она слышит всё это, каждый крик, каждую мольбу о пощаде.
Она это хорошо знает.
Она терпела это так долго, что это никогда не оставит её.
И всё же, после их нового хобби, он почти не трогает её. Конечно, он всё ещё иногда бьёт её, но далеко не так часто, как раньше.
4 августа 1991 года.
Эндрю растёт тревожными темпами, по крайней мере, в физическом смысле. Умственно он всё ещё изо всех сил пытается связать простые предложения вместе или по-настоящему понять, как ужасен этот мир, в котором он родился.
Ричард пришёл домой с одной из своих жертв, на этот раз человеком по имени Виктор. Он был молод. Студент.
Ричард привёл его в дом, подыгрывая идее, что он тоже гей, и заманивая молодого человека внутрь. Он подпустил его достаточно близко, чтобы нанести удар.
У парня не было ни единого шанса.
Мэри сидит в своём кресле, слушая эти ужасные звуки из подвала. Слушая, как её муж совершает единственное, что делает его счастливым.
Сейчас её отвлекает Эндрю.
Он взволнован сегодня вечером, расхаживая по комнате. Он такой большой, такой громоздкий.
Он идёт к двери подвала, приставив ухо к дереву, и с его губ, которые находятся в постоянной улыбке, капает слюна, пока он слушает.