Она знает это выражение.
Ему это нравится.
Год назад это привело бы её в ужас.
Теперь она задаётся вопросом, может ли его помощь облегчить работу по утилизации тел?
# # #
Это оказалось в новостях.
Виктор Хорровиц, пропавший студент и горячо любимый друг. Публичные призывы к его благополучному возвращению. Ричард с лёгкой улыбкой наблюдает, как Мэри смотрит на фотографию человека на экране, лежащего мёртвым в их подвале.
Позже они избавляются от тела.
Все трое.
Ричард настаивает на том, чтобы взять с собой Эндрю. Говорит, что они могут использовать его силу, чтобы помочь копать.
Она с ужасом наблюдает, как он сидит на заднем сиденье фургона, ухмыляясь и бормоча над телом. Он продолжает трогать глаза Виктора, тыкает в них и булькает от смеха.
- Бубу! Бубу! - говорит он, глядя на неё в поисках одобрения.
Глубоко внутри она еле сдерживает свой крик.
# # #
Они хоронят тело. На этот раз глубже. Эндрю начинает расстраиваться, поэтому она превращает всё в игру. Он прочищает горло и смеётся, прекрасно проводя время, не понимая, что происходит, или насколько в корне неверна вся ситуация.
Ричард смотрит на него, что-то похожее на эмоцию проскальзывает на его лице. Она не думает, что это любовь. Она не считает, что он способен на это чувство, но это что-то близкое. Он говорит что-то, что она не совсем улавливает. Она просит его повторить, надеясь, что она ослышалась.
- Он весь в отца, не так ли?
Ей хочется кричать, а затем она понимает, что он смотрит на неё, ожидая ответа, ожидая, что она скажет.
Крик угрожает вырваться из её горла, но ей каким-то образом удаётся его проглотить. Она смотрит на своё солнце, которое стоит на коленях в грязи, похлопывая землю на неглубокой могиле.
Он снова почти вырывается, этот крик от страха, что её сын станет таким же монстром, как и его отец.
Ей удаётся слабый кивок, надеясь, что этого достаточно.
Он стоит мгновение с лопатой в руке, дыхание обильно витает в холодном ночном воздухе. Она видит двойные уколы лунного света, отражённые в его глазах, и знает, что он анализирует её, оценивая свой следующий шаг. Она задаётся вопросом, решает ли он, что от неё больше проблем, чем она того стоит? И не может не смотреть на лопату в его руках.
Он мог убить меня прямо здесь.
Конечно, она и раньше думала об этом, но это всегда было дома. Никогда здесь, никогда в его владениях. Она задаётся вопросом, узнаёт ли он свою жену или просто видит тело? Женщину, на которой можно вывести свой гнев и агрессию.
Она ждёт, затаив дыхание - единственный звук - это воркование их сына, когда он играет в грязи.
Ричард выдыхает, хватая лопату посередине, чтобы легче было её нести.
- Давай. Пошли домой.
С этими словами момент ушёл, и она может вздохнуть с облегчением. Она знала, что всё будет хорошо, по крайней мере, на время. Пока его настроение не изменилось, и он не почувствовал себя обязанным снова пройти через весь процесс.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Хорровиц был пойман четвёртого числа, убит пятого и похоронен шестого. Мэри была уверена, что по крайней мере на какое-то время это будет концом. Она была готова пережить один из тех слишком коротких периодов относительного покоя и радости.
Как и всё в её жизни, это было не так просто. Всего четыре дня спустя, жарким, липким вечером, когда не было никакого ветра, Ричард наклонился вперёд в своём кресле и смотрел на неё. Сначала она его не заметила. Она была занята стрижкой Эндрю, а он сидел перед ней, скрестив ноги.
Когда она заметила, что он наблюдает за ней, то остановилась, держа ножницы наготове.
- Я ухожу ненадолго. Не ждите.
Она, конечно, знала, что это значит. Он объявлял о своём уходе обычным способом, но это означало совсем другое.
Она спросила его, зачем ему ещё один и почему так скоро.
Его ответ был пугающим своей простотой:
- Потому что я могу.
После разговора он встал и надел куртку, бросив на них последний взгляд, стоя у двери. Она смотрела ему вслед, прислушиваясь к хриплому рычанию двигателя его грузовика, когда он завёл его и выехал с подъездной дорожки к тому месту, где намеревался выбрать следующую жертву.
Она удостоверилась, что не услышит его, когда он вернётся.
Она уложила Эндрю спать и в то же время легла сама, засунув ватные шарики себе в уши, свернувшись калачиком в постели и делая всё возможное, чтобы заснуть. Она не могла сделать это естественным образом и полагалась на постоянно расширяющийся коктейль из снотворных и обезболивающих, чтобы погрузить себя в сон. Она приняла дополнительную дозу, достаточную, чтобы убедиться, что она не проснётся, чтобы увидеть или услышать его развратные действия.
# # #
Золотые полосы солнечного света разбудили её, вытащив из шаткого пейзажа полузабытых ночных ужасов. Как обычно, сторона кровати Ричарда была по-прежнему аккуратно заправленной, что свидетельствовало о том, что он нашёл то, что намеревался найти. Она вылезла из кровати, сунула ноги в грязные тапочки и надела свой старинный халат. Она спустилась вниз, не в состоянии вспомнить, когда в последний раз вставала позже восьми, не говоря уже о почти десяти. Она была удивлена, что Эндрю не разбудил её. Он был ребёнком, требующим внимания, и она чувствовала укол вины за то, что так долго спала.
Она спустилась вниз, чувствуя нотку страха в основании позвоночника.
Дом был пуст.
Она должна слышать, как играет Эндрю, как Ричард сидит перед телевизором. Она оглядела захламлённое жилое пространство. Телевизор выключен. Бумажная маска Эндрю брошена на диван.
Она замерла на пороге комнаты и потирала свой больной палец.
- Эндрю?
Она прохрипела это слово, звук его был невероятно громким и резким в тишине дома.
Шум. Ричард зовет её. Манит её.
Она знает, что есть только одна причина.
Она знает, где он.
Она идёт в подвал с сердцем, стучащим как молоток, зная, что уже глубоко, далеко и слишком поздно.
Она открывает дверь, спускается по лестнице.
Там девушка.
Блондинка, хорошенькая.
Не одна из его обычных шлюх.
Она мертва.
Глаза открыты, язык раздут и слегка высовывается из приоткрытого рта.
Ричард улыбается, с ножом в руке, готовый резать.
Он очень горд.
Очень счастлив.
Она хочет кричать.
Хочет сбежать.
Затем она видит Эндрю.
Он стоит рядом со своим отцом, гладит девушку по волосам, на его лице лёгкая улыбка. Он говорит, его голос резкий и чёткий в пространстве с голыми стенами.
- Моя Бубу... Моя Бубу...
Ричард усмехается.
Вот он... - думает она про себя.
Теперь он гордый отец, которым она всегда хотела его видеть. Но не так. Не так.
- Я думаю, она ему нравится, - говорит Ричард, взъерошивая мальчику волосы.
Эндрю не обращает внимания. Он продолжает гладить лицо мёртвой девушки.
- Моя Бубу... Моя Бубу...
Мэри видит его замешательство. Она похожа на куклу. Единственное, что он имел и чем дорожил, было отнято у него.
Она поворачивается и снова поднимается по ступенькам. Она не справится с этим. Совершенно не справится.
Ей нужен воздух, ей нужно пространство. Нужно уйти от них обоих.
Ричард видит это её глазами и бросается в погоню, втыкая нож в грудь мёртвой девушки.
Она вырывается из подвала, бросается через кухню к входной двери, пытаясь открыть её, зная, что она должна остановить это, прежде чем Эндрю станет зеркалом своего отца.
Её лицо с силой врезается в дерево.
Нос снова сломан.
Она брошена на пол.
Ричард пристально смотрит, глядя с презрением, сжав кулаки.
Она знает, что совершила ошибку, знает, что в этой фазе Ричард не из тех, кто остановится на побоях. Она пытается подняться на ноги, но он бьёт по ним, роняя её обратно на пол.