Я чувствовала себя такой маленькой, стоя перед ним, и абсолютно голой в своей белой футболке и хлопковых шортах, которые были мне велики, но из-за его взгляда казались мне прозрачными.
— Не знаешь?
После того, как он вел себя со мной раньше, я боялась, каким будет его ответ. Он ясно дал понять, что не станет заставлять делать ему минет. Однако это не означало, что он не заставит меня сделать его кому-то другому. Я по глупости согласилась сделать все, что он попросит, и не представляла, как далеко он зайдет. А судя по тому, как он смотрел на меня, у меня был повод нервничать.
— Я хочу, чтобы ты легла в постель.
Когда он сделал шаг ко мне, я сделала шаг назад и продолжала двигаться, пока не уперлась в матрас. Быстро укрывшись одеялом, села так, что подушки оказались между стеной и моими лопатками.
Гек стоял посреди моей комнаты, и его руки все еще были сжаты в крепкие кулаки. Я не могла перестать смотреть на них — на головы змей и их вертикальные зрачки. Когда мой взгляд переместился вверх, он показался мне еще больше, чем в прошлый раз, когда приходил сюда. Его рост был, по крайней мере, на несколько сантиметров выше метра восьмидесяти пяти, волосы были не светлыми и не каштановыми, а скорее их сочетанием. Щеки и подбородок были покрыты щетиной. Короткая борода не выглядела ухоженной, скорее отросшей из-за лени. А вот его глаза вовсе не выглядели ленивыми, они были максимально сконцентрированными. На мне.
Все время, пока я находилась в его присутствии: когда он нес меня по лестнице, сажал на сиденье унитаза, заглядывал мне в рот — я чувствовала тяжесть в его взгляде. Видела, как он оценивает меня. Ощущала это каждой частичкой себя, хоть он и не прикасался ко мне.
И когда он включил свет, я вновь прочувствовала все это.
Он принес мне воды. Велел Лаван принести мне суп, крекеры и ломтики хлеба со странным паштетом, от которых я отказалась, потому что мой желудок все еще не оклемался от лекарств. Теперь он был здесь по другой причине. По причине, которую я должна была, наконец, услышать.
— Скажи мне, чего ты хочешь от меня, Гек.
Вместо ответа я получила молчание. И еще больше напряженности в глубине его глаз.
Никто никогда не смотрел на меня так, как он. И я никак не могла понять, что означал его взгляд, потому что он был самым нечитаемым человеком. Я не была уверена, собирался ли он достать нож и разрезать меня на части или сказать что-то, что успокоило бы меня. Знала только, что не смогу больше выдержать секунд, подобных тем, что прошли только что.
— Гек?
Он подошел к окну и бросил взгляд на улицу. Я слышала проезжающие мимо скутеры и раздающиеся голоса людей, которые шли мимо здания. Мне показалось, что кто-то из них говорит о борделе, хотя не понимала ни слова по-тайски, поэтому не могла знать наверняка.
— Ты могла бы сразу обратиться в полицию, — произнес он, когда наши глаза, наконец, встретились, — или в посольство США. Но, когда Чати назвал тебе мое имя, ты поверила ему и отправилась сюда. Почему?
Я хорошенько обдумала его вопрос.
— Я не знаю.
Он снова дышал через рот.
— Я тебе не верю.
Когда я согнула колени и обхватила их руками, мои шорты задрались до самых бедер, обнажив большую часть ног. Мне стоило приспустить их, но его взгляд не позволил мне сдвинуться с места.
— Ну, вроде как есть причина, но она пустяковая, и вызовет у тебя лишь смех.
— Я не часто делаю это.
— Очень жаль.
— Ближе к делу, Эйрин.
— Когда я была маленькой, моя мама читала мне вслух. Она не была хорошим чтецом. Она...
Я сделала паузу, вспоминая ее лицо и волосы, почти идентичные моим. А потом вспомнила, как она обхватывала мои щеки и целовала их, прежде чем закрыть книгу и пожелать спокойной ночи. Я скучала по ней. Боже, как же я по ней скучала. Выбросив эти мысли из головы, я продолжила.
— Моей любимой книгой была «Приключения Гекльберри Финна». Она читала мне ее, наверное, раз двадцать, не меньше. Поэтому, когда Чати произнес твое имя, я почувствовала странное чувство облегчения, и это привело меня сюда.
Я еще крепче сжала свои ноги.
— Я никогда раньше не встречала никого по имени Гек.
Он не засмеялся. И даже не улыбнулся. С его лица не исчезла напряженность.
— Ты проживаешь в Нью-Йорке, ведь так?
Я кивнула.
— Тогда откуда вся эта простота и невинность? Потому что Нью-Йорк, о котором я читал и видел по телевизору, не порождает женщин, которые отправляются к незнакомцу, в особенности после того, как ее накачали наркотиками, сунули в мешок и выбросили на пирс. Что бы она сделала, так это унесла бы свою задницу в безопасное место.
— Ты обеспечил мне безопасность.
Я не думала, что это возможно, но его взгляд стал еще более жестким. И, как только это произошло, я натянула одеяло до самых губ.
— Самое смешное, что ты веришь в то, что все так и останется.
На этот раз мое тело не дрожало, потому что ничто не удерживало меня в этой комнате. Я не была прикована к кровати. Дверь не была заперта. Если бы я захотела уйти, я могла бы легко найти лестницу и спуститься по ней.
Что не имело смысла, так это то, что, если он так сильно хотел, чтобы я убралась, настолько, что даже угрожал моей безопасности, то почему тогда просто не выгнал меня?
Я не собиралась спрашивать его об этом.
Но я хотела спросить кое-что другое.
— Здесь всегда так темно?
Я проспала все утро и день. Тем не менее, мне было интересно, что дали бы мне эти часы. Прошли бы наши разговоры по-другому, если бы происходили при дневном свете?
— В Бангкоке — нет.
Он прислонился спиной к окну и облокотился на него.
— Но здесь, в этом борделе, да.
Гек говорил так откровенно, что я почувствовала, как по телу пробежал холодок.