Мой член начал твердеть.
Мне нужно было отвлечься, и я заглянул в ее комнату. Она повесила полотенце на дверцу шкафа, заправила постель, сложила пижаму на ней и даже открыла жалюзи на окнах.
Она была чистоплотной, гораздо более чистоплотной, чем все остальные девушки, которых я покупал. И она уважала мое пространство и вещи, которыми я позволял ей пользоваться.
Мне нравилось это в ней.
Я подвел ее к лестнице и, когда она остановилась у первой ступеньки, спросил:
— Как думаешь, справишься?
Так как она не ответила мне сразу, я положил руки на ее талию.
— Или я могу понести тебя.
Она втянула в себя воздух, и ее тело напряглось. Я был уверен, что ее реакция связана с волнением, вызванным спуском по лестнице. Также я знал, что отчасти, это было связано с моими руками и тем, как близко мое тело было рядом с ее.
— Эйрин?
Она обернулась вполоборота, ее конечности все еще были напряжены, а дыхание глубоким и учащенным.
— Ты сможешь это сделать. Я не оставлю тебя одну.
Она посмотрела на мои пальцы на своей талии, но ничего не сказала.
— Я не причиню тебе вреда.
Девушка медленно подняла взгляд, ее глаза устремились прямо на мой рот, а зрачки расширились. Что-то в моих губах возбуждало ее. Я задался вопросом, не думала ли она о том, как бы они ощущались, если бы покрывали поцелуями все ее тело.
Поскольку она все еще не отрываясь смотрела на меня, я воспользовался моментом и наклонился, прижавшись губами к ее уху.
— Хочешь, чтобы я перестал прикасаться к тебе?
Иисусе, она пахла так чертовски хорошо. Не то что девушки внизу, которые проходили мимо меня, и меня обдавало запахом их тяжелых духов. Аромат Эйрин был тонким. Мед и лаванда. Это тоже нравилось мне в ней. Возможно, гораздо больше, чем следовало бы.
— Ты пугаешь меня.
Я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Почему? Я ведь сказал, что не собираюсь причинять тебе боль.
Ее взгляд блуждал по моему лицу, словно она пыталась понять меня.
— Потому что, если ты будешь продолжать прикасаться ко мне, я знаю, что через минуту вся моя одежда будет сорвана и разбросана по полу этого коридора.
— Эйрин…
— А я не захочу просить тебя остановиться.
Я не стал бы раздевать ее, если бы не знал наверняка, что она хотела этого. Но в этом случае достаточно было бы одного ее слова, и ее одежда оказалась бы на полу. Разорванная в клочья.
— Скажи что-нибудь, Гек.
Когда я опустил взгляд на ее тело, то увидел, что все оно покрылось мурашками. Начиная с шеи и заканчивая плечами и руками.
Мой член терся о молнию на джинсах, желая, чтобы эта чертова штука расстегнулась.
Находиться так близко к ней было небезопасно, и, вероятно, не вполне разумно.
— Ступай вниз, — велел я.
Я почувствовал, как она выпрямилась, и ослабил хватку, когда понял, что она может стоять самостоятельно. Как только я попытался полностью отстраниться, она сжала мой большой палец.
— Останься. Мне понадобится твоя помощь.
Я буквально чувствовал боль в ее теле, когда она делала свой первый шаг. Это читалось по ее лицу и дыханию. Когда она сделала второй шаг, все стало только хуже. На третьем я хотел подхватить ее на руки и нести до конца пути.
Ее ладонь была вспотевшей. А пальцы дрожали.
— Ты держишься молодцом, — произнес я на шестой ступеньке.
Она уже продвинулась дальше, чем я ожидал.
— Я чувствую себя ребенком, который заново учится ходить — слабым, неловким и беспомощным.
— Твое тело только что подверглось серьезным травмам. Не будь так строга к себе.
Она с трудом сдерживала слезы.
— Гек, раньше я пробегала по пятнадцать километров в день. А теперь не могу даже спуститься по лестнице, не боясь, что сорвусь и упаду с нее.
Я крепче сжал ее руку.
— Не упадешь. Я рядом. Через неделю ты снова будешь бегать, поверь мне.
Она покачала головой, и по ее лицу потекли слезы.
— Ты знаешь, как тяжело мне просить о помощи? Я всю жизнь все делала сама. И вот я не могу справиться даже с такой пустяковой задачей, и это убивает меня.
Я не был удивлен, что она чувствует подобное. И не был поражен тем, что она сказала.
Поскольку ей некому было позвонить домой, я предполагал, что она независима, и уж точно не из тех, кто просил о чем-то, если только ей действительно что-то очень нужно.
Но пока она была здесь, у нее был я. Я бы не выгнал ее, если бы только она не дала мне повод для этого. Но это не значило, что я хотел бы, чтобы она оставалась здесь навсегда. Это было бы попросту слишком опасно.
Даже несмотря на то, что подобная опасность была чертовски сексуальной.
— С каждым днем будет становиться все легче, — сказал я ей. — Ты уже намного сильнее, чем в тот момент, когда только появилась здесь.
— Но почему ты так в этом уверен?
Она отпустила мою руку и обхватила пальцами перила. Когда она попыталась сделать еще один шаг, то потеряла равновесие, и я подхватил ее на руки. Теперь наши лица были еще ближе друг к другу.
— Откуда ты знаешь, что я восстановлюсь и что это не будет продолжаться целую вечность?
Обхватив ее одной рукой, другой я провел по ее щеке, чтобы она не могла отвернуться, и вытер слезы.
— Потому что я видел, как девушки проходят через то же, что и ты. Большинство из них были даже в худшем состоянии. У одной была так повреждена нога, что мы думали, что ее придется ампутировать. Другая не могла сидеть из-за всего того, что мужчины засовывали в ее киску.
Я стиснул зубы, задыхаясь от гнева.