Я была удивлена, когда она ответила: «Спасибо», и сделала для себя мысленную пометку, что в следующий раз, если будет возможность, мне следует использовать жесты руками.
— Ты говоришь по-английски?
Она провела ватной палочкой под глазами, удаляя размазавшийся темный макияж.
— Достаточно для выживания, — ответила она с ухмылкой.
Я достала из кладовки упаковку презервативов и принялась складывать фольгированные пакетики в стеклянную банку. Здесь были банки для всего.
— Как давно ты здесь работаешь?
Она выбросила ватную палочку в мусорное ведро и взяла флакон с лаком для волос, удерживая его у корней и распыляя до самых кончиков. Судя по ее виду, я предположила, что она только что закончила работу с клиентом.
— Кажется, два года.
— Ты здешняя?
— Да.
Она оглянулась на меня и окинула взглядом, после чего ее внимание вновь вернулось к своим волосам.
— Почему ты здесь? Ты американка. Тебе не место здесь.
— Я скоро возвращаюсь домой.
Она оторвала несколько бумажных полотенец, сложила их в квадрат, смочила водой, а после намылила.
— Почему ты работаешь здесь? — спросила я, высыпая ватные шарики из пакета в банку.
Гек велел мне не задавать Лаван никаких вопросов, но он ничего не говорил о девушках. Так что, насколько я понимала, не было ничего плохого в том, чтобы поболтать с ними. Мне просто хотелось понять, как здесь все устроено. Я знала, что некоторые девушки поступают сюда таким же образом, как и я. Гек говорил, что некоторые находились в еще худшей форме, чем я.
Заставлял ли их Гек продавать свое тело? Эту девушку тоже выбросили на пристань в рогожном мешке?
— Мне нужны деньги, — сказала она. — В этом месте их много, поэтому я и работаю здесь.
У нее не было причин говорить мне правду, хотя у меня было такое чувство, что она не лжет.
— Тебе нравится здесь?
Она сунула бумажный сверток под юбку и начала вытираться. Я не была уверена, стоит ли мне отворачиваться. Казалось, она не стеснялась этого. Когда вошла другая девушка, она не перестала вытираться и не пыталась скрыть, что делала. Более того, она намочила второе полотенце, добавила еще мыла и продолжила процедуру.
— Приходится соблюдать осторожность, — сказала она. — От презервативов бывает молочница.
Это было тем, о чем мне не приходилось беспокоиться ни на одной из моих работ.
Мы с ней проживали такие разные жизни. И все же она улыбалась, когда вытирала себя, точно так же как улыбалась, когда проводила ватной палочкой под глазами. Либо это место сделало ее бесчувственной, либо была здесь по-настоящему счастлива.
— Мне здесь нравится, — сказала она. — Я работала в другом месте — там было плохо. Злой босс. Очень жестокий. Гек совсем не такой. Он заботится о нас.
Судя по этой комнате и пополнению запасов, я не удивилась, услышав это.
— Ты замужем? — спросила я.
Я не смогла определить ее возраст. У нее не было морщин. Как и у других девушек, работавших здесь, которых я видела.
— Да, и у меня двое детей.
— Твой муж не возражает?
Она выбросила второй сверток из бумажных полотенец в мусорное ведро и взяла еще один, чтобы вытереться.
— Муж потерял ногу. Несчастный случай на рыбалке.
Она отбросила полотенце и засунула два презерватива в лифчик.
— Он ходит в доки, но с одной ногой это слишком тяжело. Я, единственная, кто работает. Я должна его обеспечивать. Это приносит мне много денег.
Женщина вымыла руки, намазала их кремом и обернулась ко мне.
— Езжай домой. Это место не для тебя.
Она поклонилась и пошла к двери, оставив меня с еще большим количеством вопросов.
Это было предупреждением?
Должна ли я последовать ее совету и поспешить убраться отсюда?
Но, возможно, это было вовсе не предупреждением.
Я не понимала.
Я знала только, что она выглядела счастливой. Это место давало ей возможность содержать семью. И казалось, что она действительно уважает Гека.
Разумеется, все это могло быть ложью.
***
— Пора на улицу, — сказала Лаван, войдя в кладовку.
Каким-то образом она узнала, что я закончила пополнять все банки и бутылки и наводить порядок в кладовке. Кроме того, я постирала белье, хотя она не просила меня об этом.
— Как думаешь, ничего страшного, если я немного прогуляюсь?
Она кивнула и подвела меня к двери, через которую я выходила в прошлый раз.
— Телефон при тебе? Не хочу, чтобы ты потерялась.
Я вытащила его из кармана, чтобы продемонстрировать ей.
— При мне.
— Напиши мне, когда захочешь зайти обратно.
У меня не было ключа, чтобы вернуться внутрь, и я не могла пройти через парадный вход — я даже не знала, как он выглядит, кроме той части, которую могла разглядеть из окна своей спальни.
— Обязательно, — ответила я.
Она поклонилась, и я вышла на улицу, услышав, как за мной щелкнул замок.
Я осталась одна.
И это был первый раз, когда Гек и Лаван не присматривали за мной.
Я глубоко вздохнула и отправилась в путь, запоминая маршрут, чтобы суметь вернуться. За борделем был ряд переулков, которые проходили между несколькими разными зданиями. Здесь было слишком тихо. Слишком тревожно. Кто-то мог выскочить и напугать меня, а я не хотела оказаться в положении, когда это может случиться.
Мне нужно было быть там, где были люди.
Поэтому я свернула в переулок и вышла на ту же улицу, на которой находился бордель. Я шла по тротуару, несмотря на то что он был узким, и делила тесное пространство со многими другими людьми, велосипедами, тележками и множеством животных.
Эта часть света ощущалась совсем иначе, чем Индия. Темп казался более быстрым, воздух был наполнен солью из близлежащего океана, и повсюду была еда. Каждый, кто стоял на обочине дороги, казалось, продавал что-то, что можно было съесть. Через несколько кварталов я вышла к рынку, где было еще больше еды. Под соломенными навесами выстроились продавцы с корзинами продуктов, аквариумами с рыбой и даже клетками с цыплятами.