Ебаный аноним.
Я смотрел на конверт некоторое время. Не было причин сразу же вскрывать послание. Ничто из написанного не изменило бы сути дела. Я был за решеткой. А угроза исходила откуда-то извне.
Я был беспомощен.
Но при этом, был все еще жив, и предыдущее послание оказалось полнейшей ерундой.
Спустя полдня я наконец прочел записку.
«Скоро узнаешь и ты».
Я улыбнулся, прочитав это.
Ложь.
Все это.
Я был один, внутри этой гребаной тюрьмы, и у меня не осталось никого снаружи.
Нельзя отнять того, чего нет. Все, что было у этого жалкого недоумка, это бумага, адрес и пустые угрозы.
Я не был напуган.
Игры разума не действовали на меня.
Но потом мне в голову пришла мысль.
«Что, если Аноним имеет в виду Малого?»
Но эта дерьмовая идея прошла так же быстро, как и появилась, потому что не было никакой возможности отследить мою связь с Малым. У нас были разные фамилии. Я не был записан в его свидетельстве о рождении. Мы не поддерживали связь все это время.
Нахуй.
Я разорвал письмо, сунул его в унитаз и спустил воду.
На этот раз я даже не стал мочиться на него.
Аноним не заслуживал и этого.
Глава 30
Малой
Раньше
Каждый раз, когда мне кажется, что я уже хорошо узнал тебя, приходит одно из твоих писем, и я понимаю, что на самом деле не знаю ничего.
Каждый раз, когда я думаю, что знаю себя, обнаруживаю, что есть какая-то часть меня, которой я сам от себя не ожидал.
Часть, которую я не уверен, что вообще хочу постигать.
Часть, о которой мне страшно даже думать.
Та, которую я унаследовал от тебя.
Но когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу только себя.
Обычного привычного себя.
Ученика. Скейтбордиста. Любителя пляжного отдыха.
Но я происхожу от тебя. Означает ли это, что у меня есть и другая сторона?
Означает ли это, что я способен на то же, что делал ты?
Что у меня никогда не будет нормальной жизни?
Я знаю, что начало моей жизни было не таким, как у всех. Знаю, что жил в тюрьме. И что меня окружали смерть, кровь и насилие. И из-за тебя я полюбил чучело крысы.
Я знаю все, что передалось мне от матери.
А теперь знаю, что должно быть что-то, что мне передалось и от тебя.
И это пугает меня.
Ты не любил мою мать.
В действительности ты ее ненавидел.
Но проблема не в этом.
Проблема в том, как ты поступил с ней. И насколько мерзко ты вел себя с ней.
В том, что ты взял без ее согласия.
Боже, надеюсь, она забеременела не таким образом.
Я переживаю, что так и есть, и я был зачат во время ее гребаных криков.
Мне плохо.
Я не хочу быть тобой.
Я никогда не стану таким, как ты.
И я знаю, что мне, вероятно, следует прекратить писать тебе.
Но я не могу.
По крайней мере, пока не узнаю продолжения.
Глава 31
Шэнк
Раньше
Прошел месяц с тех пор, как я получил письмо от Анонима. Оно оказалось полным бредом, как я и предполагал. Если бы угроза была реальной, Малого уже убили бы. Месяц — это большой срок, особенно когда имеешь дело с таким экспертом, как я. Четыре недели давали мне время, чтобы все спланировать, привести в движение и защитить Малого, если бы я беспокоился о его безопасности.
Но я не беспокоился. Я знал, что этот ублюдок понятия не имел, что Малой — это мой ребенок.
Аноним может отсосать у меня.
Но была другая проблема.
В Малом и в том гребаном ответе, который он мне прислал. Он жалел себя и сокрушался по поводу того, что я сделал с его матерью.
Какого черта он ожидал? Что я скажу ему, что трахал ее на ложе из роз? Что я не торопился и позаботился о том, чтобы она кончила?
Это заставило меня рассмеяться.
Бородач нуждался в криках, и я дал ему их.
Мне нужно было кончить, и я кончил.
В том, что я сделал, не было ничего предосудительного.
И мне было похуй на то, что я расстроил пацана.
Он сам просил рассказать правду, но не смог с ней справиться.
Но это была не моя проблема.
Но сейчас он хотел узнать продолжение.
Я взял небольшую стопку бумаги, ручку и начал писать.
***
Как я и говорил в своем последнем письме, Бородач вернулся к жизни. На следующее утро после того, как он услышал крики твоей матери, был, блядь, как новенький. Выбросил все таблетки. Стал высыпаться. Регулярно принимал душ. Он снова был жив, не хотел покидать тюрьму и жаждал работать каждый гребаный день без выходных.
Теперь, когда он не был под наркотой, внутри него кипела ненависть. Я возбуждался, думая о том, каким чертовски злым он был тогда. Все было настолько запущено, что порой заключенным везло, если они попадали ко мне, а не к Бородачу. А зная меня, это говорит о многом.
Ему всегда нравилось работать в тюрьме.
Но теперь она стала для него еще и местом для развлечений.
Возвращение Бородача означало, что Тайлер не могла больше оставаться в своей камере. И, поскольку он вернулся к нам так скоро и собирался сразу приступить к работе, я должен был вытащить ее оттуда.
У меня даже не было достаточно времени, чтобы сперва прикончить ее.
Поэтому, пока Диего отвлекал его, мы с Игрушкой вывезли ее. Затем, как только она оказалась вдали от здания, в арендованной Игрушкой машине, Диего отрегулировал трансляцию на мониторе, чтобы он показывал все камеры. Аудио- и видеозаписи, на которых она была запечатлена, были удалены с отдельного сервера и сохранены на флешке.