Отец подошел ко мне и положил руки мне на плечи.
— Этого не случится, сын. Тайлер здесь не для того, чтобы выдать тебя. Все, что она хочет сделать, это защитить Бородача и его ребенка.
Я посмотрел мимо отца и обратился к Тайлер:
— Его ребенка?!
— Да, — ответила она. — Это ребенок Бородача. Полагаю, ты не против?
Она была спокойна. Не выглядела испуганной. И даже не злилась.
Я был уверен, что мой отец чем-то напичкал ее.
Мой взгляд метался между ними.
— Она просто скажет Бородачу, что это его ребенок, соврет о его возрасте и будет вести себя так, будто пребывания в тюрьме, клетке и хижине никогда не было?
— Да, — отозвалась она. — Это именно то, что я собираюсь сделать. Я хочу быть с Бородачом, а Бонд хочет иметь возможность видеть своего внука. Мы думаем, что это соглашение сработает как надо.
Черт, отец реально что-то дал ей.
Я точно не собирался ничего сообщать Бородачу. Вот только не мог поверить в то, что эта пизда сможет держать рот на замке.
— Я не возражаю, — сказал я им обоим. — Но предупреждаю заранее: если Бородач все узнает, вы все, блядь, покойники.
— Договорились, — ответила Тайлер.
— Этого не случится, сын, — сказал отец.
Как ни трудно было в это поверить, мы втроем соблюли все договоренности.
Как я и предполагал, Бородач был охуенно рад видеть твою мать, и вы двое сразу переехали в тюрьму.
Когда мы жили там все вместе, долгое время все было хорошо. Мой отец стал чаще навещать нас, чтобы пообщаться с тобой. Бородач считал тебя своим сыном и относился к тебе соответственно. Игрушка вел себя как твоя чертова нянька и проводил с тобой большую часть времени. А я каждый день водил тебя на пляж. Это была наша фишка.
Твоя мать все время наблюдала за нами. Я чувствовал, как она смотрела на нас из своего окна. Она думала, что я собираюсь убить тебя, поэтому не доверяла мне.
Я не хотел убивать тебя, Малой.
Ты мне даже нравился. Ты не мог говорить и не мог повторять то, что я говорил тебе. А
временами делал что-то настолько глупое, что я смеялся.
Так что, да, между нами все наладилось. Мы были одной большой счастливой гребаной семьей.
Но, каким-то образом, «Ачурди» узнали, что Мину и Уинтер похитили мы. А мой отец неосознанно привел их к нашей тюрьме. Они не стали входить и пытаться переговорить, а просто выломали нашу чертову дверь и устроили взрыв. Все сгорело в огне.
Я потерял все в том пожаре.
И должен был умереть.
Но вместо этого меня арестовали.
Венесуэльская полиция была не против, чтобы мы платили им каждый месяц, чтобы они держались подальше от нашего здания и самолета. Но когда произошел взрыв, начался пожар и обломки взлетели в воздух, им нужно было кого-то обвинить.
В тот день я не только лишился всего.
Но и потерял свободу.
И все из-за твоей пизданутой мамаши.
***
Эта шлюха.
У меня до сих пор трясутся руки, когда я думаю о ней.
Никогда не прощу ее за то, что она лишила меня всего. Мне лишь хотелось, чтобы она была здесь, и я смог наказать ее. Чтобы я мог положить руки на ее шею и выжать из нее воздух, как я и должен был сделать, когда она оказалась в моей тюрьме.
Но у меня не получилось убить эту тварь.
И мысль об этом только подогревала мою ярость.
Глава 40
Аноним
Раньше
КАЖЕТСЯ, ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ СЛИШКОМ УЖ КОМФОРТНО.
ПОРА ЭТО ИЗМЕНИТЬ.
Глава 41
Эйрин
Мой паспорт был готов. На самом деле, он прибыл еще три дня назад. Но я пока не забрала его. Знала, что мне не следовало оставлять его на почте, но мне нравилось проводить время с Геком. И нравилось, что удостоверение личности не тяготило меня, потому что, как только оно окажется у меня в руках, я пойму, что пора возвращаться домой.
Бог мой, эти чувства были такими непредвиденными. Я никогда бы не подумала, что мне захочется находиться здесь, или что я останусь с ним дольше, чем это необходимо. Я не предполагала, что его тело окажется таким сексуальным, а его борода — такой привлекательной. Не могла представить, что мне будет доставлять удовольствие пробовать его сперму.
И уж точно я не думала, что мое сердце откроется для него.
Но это случилось.
Я не только проводила каждую ночь в его постели и ела вместе с ним, но и работала бок о бок. С тех пор, как те мужчины схватили меня и попытались увести из борделя, Гек не позволял мне возвращаться на прежнее место внизу.
Фактически, он почти не выпускал меня из виду.
Было очень мило, что он взял ситуацию в свои руки, и мне было чертовски приятно, что он пытался защитить меня.
Тем не менее, я настаивала на том, чтобы заниматься чем-то, чтобы отрабатывать деньги, которые он давал мне — в противном случае я чувствовала бы себя шлюхой, как будто он платил мне за секс с ним. Поэтому теперь я каждый день работала в его офисе и вовсе не чувствовала себя не в своей тарелке. Видя, как все происходит «за кулисами», я узнала много нового о его бизнесе и о том, насколько он успешен.
Я знала, что Гек построил все с нуля. Он получил некоторую финансовую помощь, но все выглядело так, будто всю тяжелую, повседневную работу выполнял он один. Из того, что я слышала, бордели имелись по всему Бангкоку — но этот отличался от всех остальных.
Было непросто делать все в одиночку.
Но что-то подсказывало мне, что Гек не искал легких путей.
Он хотел быть не таким, как все.
И стал таким.
Я смотрела на него с другого конца стола. Мои руки лежали на ноутбуке, который покоился на коленях, но пальцы не нажимали ни на одну клавишу. Я вменила себе в обязанность инвентаризацию, которую уже должна была закончить. Однако я не могла перестать смотреть на Гека. Его глаза были прикованы к экрану компьютера. Периодически он пожевывал уголок губы. Затем вытягивал ее изо рта, а после снова втягивал.