Спасибо, что спас меня.
И не один раз, а дважды.
Спасибо, что подарил мне ребенка. Он будет знать, кто ты, но он никогда не узнает, кто ты на самом деле. Я позволю тебе самому рассказать ему об этом, если он когда-нибудь предоставит тебе такую возможность.
Это последний раз, когда я связываюсь с тобой.
Ты — часть меня. Это то, что никогда не изменится.
Ты в моем сердце.
В моих воспоминаниях.
И в следах, которые оставил на моем теле.
Но тебя никогда больше не будет в моей жизни.
Игрушка
Глава 46
Эйрин
Я по-прежнему находилась в Бангкоке, по-прежнему спала в постели Гека, и все также работала в его офисе. Но кое-что все же изменилось с тех пор, как я забрала свой паспорт.
Поведение Гека.
После моих прогулок он больше не расспрашивал меня о том, где я останавливалась, почему заходила в тот или иной магазин, и не сердился, если я просила охранника остаться на улице.
Он шел на компромиссы.
Так, постепенно, я начала проверять его еще больше. Теперь я посещала не только магазины — ходила в банки, центры денежных переводов и почтовые отделения.
Он не препятствовал этому.
Дело не в том, что ему не говорили, чем я занимаюсь. Не сомневалась, что охранник докладывал Геку о каждом моем шаге, а кроме того, он мог отслеживать мое местонахождение по мобильному телефону, который, по его настоянию, всегда был при мне.
Перемена произошла потому, что он учился доверять мне.
Мы не просто трахались, работали и жили вместе. Мы были вместе по-настоящему.
Какими бы сильными не оказались эти чувства к нему, они все еще были для меня неожиданностью.
Это происходило каждый раз, когда я смотрела на него — как, например, сейчас, когда он проводил пальцами по своей бороде, разговаривая по телефону на тайском языке.
Он был чувственным, даже когда не стремился к этому, и харизматичным, несмотря на то, что я не могла понять, о чем он говорит. Просто у него было такое лицо и такой тон голоса, что это что-то затрагивало во мне.
Быть может, потому что сегодня исполнилось три месяца, как я оказалась в Бангкоке, или потому, что вчера я разговаривала с папочкой и была на взводе, но как только Гек положил трубку, я предложила ему прогуляться.
— Прямо сейчас? — спросил он.
Он никогда не выходил днем. Мне было трудно даже заставить его поужинать. Он был так занят закрытием месяца, что сегодня утром встал пораньше, чтобы успеть подольше поработать.
Я кивнула.
— Я бы не просила, если бы это было неважно.
Он не попросил меня подождать. И даже не закончил то, над чем работал. А просто достал ключ из своего ящика, встал со стула и взял меня за руку. Мы спустились по лестнице и вышли через заднюю дверь, а когда дошли до поворота в переулок, я остановилась.
— В чем дело, Эйрин?
Я закрыла глаза, понимая, что выгляжу расстроенной, и почувствовала, как он скользнул рукой по моей талии. От прикосновения его пальцев к моей обнаженной коже мои веки распахнулись.
— Я не знаю, в какую сторону идти.
— Куда бы тебе хотелось попасть, малышка?
Это слово. Оно послало дрожь по всему моему телу.
— На пирс, — сказала я ему. — Хочу вернуться туда, где все началось.
Он посмотрел мне в глаза и сжал мое лицо своими ладонями. Мой взгляд не отрывался от его глаз.
— Мне нужно увидеть это, Гек. Мне необходимо окончательно разобраться во всем.
— Что ты собираешься делать, когда это произойдет?
Получу ли я общую картину произошедшего и спокойно уеду из этой страны, или же приму тот факт, что события, произошедшие в Мумбаи, привели меня сюда, и в каком-то извращенном и больном смысле я буду благодарна за это?
— Не знаю, — ответила я ему.
— Нам направо.
Он опустил руки с моего лица, я крепко сжала его пальцы, и он повел меня к докам.
Когда я в последний раз проходила этим маршрутом, на улице было темно. Мое тело болело так сильно, что невозможно было сделать глубокий вдох. Мои ноги были босыми, и я вспомнила маленькие камешки и кусочки стекла, прилипавшие к ним, и то, как сильно они жалили. Я вспомнила, как держалась за края зданий, словно кирпичная кладка могла каким-то образом удержать меня на ногах. Вспомнила соленый воздух и то, как он отличался от запаха дома, и как он становился все слабее, по мере того как я удалялась от пирса.
— Мы на месте, — сказал Гек.
Я чувствовала, что он смотрел на меня.
А мой взгляд остановился на пристани, которая была перед нами. Она была подковообразной формы, и мы стояли на ее внешней стороне. При дневном свете она выглядела совсем иначе. Причалы казались другими по размеру, чем в ту ночь, и их было меньше, чем я думала.
Маленькая лодка с двумя рыбаками внутри подплывала к одному из них. Я никогда не видела лодку, которая доставила меня в Бангкок, но мне показалось, что она была примерно такого же размера. Оба мужчины в этой лодке были в шляпах, чтобы защититься от солнца, и с мешками, полными рыбы, которую они бросали на деревянный пирс.
Я знала, каково это — быть выброшенной таким же образом.
Знала, что значит удариться о твердую поверхность.
— Там, — сказала я, указывая на причал справа.
Он был самым дальним, ближе всего к открытой воде, чтобы они смогли быстрее сбежать.
— Там они меня и оставили.
Я проследовала по своему прежнему пути, мимо небольшого здания, где работали служащие пристани, к песчаному берегу, где он пересекался с дорожкой из гравия и щебня.