Глава 51
Шэнк
Прошло так много времени с тех пор, как я вкушал кровь.
Не ту, которую получил от охранника в тюрьме, когда резанул по его гребаной ладони. Я имел в виду кровь, которую выкачали из тела. Ту, которой я мог бы покрыть всю свою кожу и не пропустить ни одного чертова местечка. Кровь, в которую я мог бы кончить.
Ту кровь, которая капала бы с того, кто боится меня.
Такая кровь была самой сладкой.
И сейчас она была даже важнее, чем поиск того, кого можно трахнуть.
Отель, который забронировал Малой, находился в центре города. Он был шикарным. Здесь пахло чистотой, кровать была мягкой, а одеяло не царапало кожу.
Но я не мог заснуть.
В голове крутились мысли.
Этот номер был вполне подходящим местом для проживания, но не подходил для убийства.
Кроме того, я не мог убивать, пока Малой находился через стенку.
Поэтому я выбрался из постели, вышел из отеля и в нескольких кварталах от него нашел машину, которую можно было угнать. Тупой ублюдок-владелец оставил свой бумажник в бардачке, и там было много наличных. Теперь у меня было все необходимое.
Я вспомнил, что рядом с тюрьмой был мотель, который идеально подходил для дела, поэтому в первую очередь направился туда. Когда я подошел к стойке, чтобы сказать парню, что хочу, то получил две комнаты рядом друг с другом в самом конце коридора.
Он вручил мне два ключа, и я отправился за покупками. Я никогда раньше не делал этого в Венесуэле, и всегда посылал уборщика, если мне нужно было что-то для моей операционной. Но, Боже, как же я пожалел, что не делал этого сам, потому что оказалось так весело зайти в хозяйственный магазин и выбрать все, с чем я хотел поиграть.
Я нашел шлифовальную машинку, которая могла разрезать кости, и щипцы, которые разрывали бы плоть.
Было еще так много других вариантов, поэтому я заполнил свою тележку до отказа.
И, блядь, мой член был чертовски твердым, когда я смотрел на все мои новые блестящие металлические лезвия.
Скоро я получу разрядку.
Очень, блядь, скоро.
Вот только еще не все было готово.
Я давно этим не занимался, но это было подобно езде на велосипеде — навык оставался навсегда.
Принес все в номер мотеля, опустил жалюзи и накрыл пол и кровать плотной пленкой. Затем я разложил все инструменты, расположив их от самого безобидного к самому мощному, в зависимости от того, насколько сильно они воздействовали на тело. Когда все было упорядочено и готово к использованию, я вернулся в машину и отправился в путь.
Наступило время гребаной охоты.
Мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить свою добычу.
Моей целью была женщина. Она была среднего роста, худощавая, одетая в тренировочную одежду, с собранными в конский хвост волосами и трясущейся при беге задницей. И не знала, что этот день станет последним днем ее жизни.
Лучшего момента и быть не могло.
Я проехал несколько кварталов впереди нее, припарковался у тротуара между кустом и другой машиной и украдкой наблюдал, как она приближается. Когда она добежала до первой же ветки, я выскочил и схватил ее, зажав ей рот рукой, прежде чем она успела закричать.
— Заткнись, нахуй, — предупредил я. — Тебе будет намного легче, если ты не будешь издавать ни звука.
Я заменил руку тряпкой, которую запихнул ей в рот, и заклеил его скотчем.
Она вздрогнула, когда я обвязал веревкой ее руки, которые теперь были у нее за спиной, и еще раз, когда бросил на пассажирское сиденье. Затем я пригнулся и связал ее ноги вместе, а ремень безопасности использовал, чтобы зафиксировать ее на месте.
Ее ноздри раздувались, когда она пыталась втянуть воздух, в глазах стояли слезы, а милое личико покрылось красными пятнами.
Вот только ничто из этого не могло ей сейчас помочь.
Я закрыл дверцу с ее стороны и сел за руль, направившись в сторону мотеля.
— Прекрати издавать звуки! — рявкнул я.
Ее шумное дыхание и плач проникали под мою гребаную кожу.
— Мне нравится тишина. Чем громче ты будешь шуметь, тем больнее я тебе сделаю.
Еще один вскрик, а после она замолчала.
— Умница.
Когда мы добрались до мотеля, я убедился, что снаружи нас никто не видит, и занес ее внутрь.
Положив ее на пленку, взял один из ножей и направил его на основание ее горла.
— Эта штука? Из-за этого ты так сильно плачешь?
Я перевел взгляд с нее на нож и обратно.
— Это наименее болезненная игрушка, которую я купил, так что пусть тебя не пугает это двадцатисантиметровое лезвие. Оно не так ужасно, как кажется.
Я рассмеялся, направляя нож на верхнюю часть ее маечки и проводя им по центру. Майка разорвалась пополам, и я стянул ее с ее тела. То же самое я проделал с ее узкими штанами. На шлюхе не было трусиков, поэтому мне не пришлось срезать их с нее. Когда я добрался до лифчика, оттуда выпал мобильный телефон. Он не был похож на те, что были у нас до того, как меня посадили в тюрьму — а был большой, прямоугольный и засветился, когда упал на пол.
Отнес ее вещи в ванную, бросил их в мусорный пакет и вернулся к ней.
Иисусе, если бы я любил пизды, то зарылся бы в ее. Но в этих двух безволосых складочках не было ничего, что могло бы меня заинтересовать. Меня больше возбуждал нож в моей руке и мысли о ее крови.
А еще осознание того, что всего через несколько часов я кончу прямо в центр большой красивой красной лужи.
Когда я облокотился на ее талию, льдисто-голубые глаза расширились и наполнились слезами. Мне стало интересно, каковы на вкус ее слезы, поэтому я наклонился и провел языком по ее щеке. Вкус был соленым, а не металлическим, как я хотел.
Блядь, я не мог дождаться, чтобы попробовать ее кровь.