— Тогда к-куда т-ты направишься?
Девчонка прошла через дерьмо, и только поэтому я терпел ее вопросы. Вот только не намеревался мириться с ними долго.
— Лаван сообщит тебе, как с ней связываться. Не разыскивай никого из нас. Не расспрашивай ее обо мне. Не спрашивай ее ни о чем, что не касается того, что тебе требуется. Усекла?
— Да.
Кровь из большого пальца ее ноги капала на пол. Она заметила это одновременно со мной.
Я подошел к двери, схватился за нее и бросил на девушку последний взгляд.
— Добро пожаловать в Бангкок, Эйрин.
Не дожидаясь ее ответа, я закрыл ее в ванной, отпер свой кабинет и уселся за письменный стол. Затем достал из ящика бутылку, которую хранил там последние несколько месяцев.
Именно столько времени прошло с тех пор, как я в последний раз покупал девушек. С тех пор, как решил, что больше не буду этого делать.
С тех пор как понял, что больше не смогу.
Глава 5
Эйрин
«О Боже».
Мой взгляд быстро обвел помещение и остановился на мусорном ведре у раковины. Я высунулась из ванны, ухватилась пальцами за край мусорного ведра и подтащила его к себе.
Вода хлынула во все стороны, когда я опустила лицо в отверстие и извергла из себя желчь. Чистая кислота продолжала выплескиваться через мои губы, и жалила пищевод, превращая белый пластик в желтый.
— Ох, Эйрин, — сказала девушка, открывая дверь ванной комнаты и бросаясь к шкафчику. — Позволь мне подать тебе примочку.
Я снова застонала, все еще не чувствуя облегчения и испытывая отвращение к тому, что обнажена, и эта незнакомка видит мое голое и избитое тело.
К горлу словно прижали кучку зажженных спичек. Ноздри жгло так сильно, что, клянусь, из них капала кровь. И, поскольку боль от ушибленных ребер отдавала в спину, я не могла сделать еще один рывок. Мне было слишком больно. И нужно было как-то успокоить свой желудок. Поэтому я просто глотнула воздуха, погрузилась в воду, упираясь плечами в прохладные плитки, и подумала о доме.
Ни о боли или о тошноте.
Только о доме.
— Вот, Эйрин, — сказала девушка, положив мне на лоб холодный компресс. — Это должно помочь тебе почувствовать себя лучше.
Я посмотрела на ткань, промоченную в холодной воде и нависающую над моими глазами, и увидела, как девушка подбирала груду моей окровавленной одежды. Снимать ее было так больно. Моя рубашка прилипла к сочащимся порезам, а джинсы сдавливали синяки. Я кричала все это время и была уверена, что от этого мой желудок разболелся еще сильнее.
Одежда была выброшена за дверь ванной комнаты, которая была тут же закрыта.
— К-кто т-ты? — спросила я, когда она снова оказалась рядом со мной, будучи не в силах сдержать стук зубов.
Если бы у меня были силы, я бы скрестила руки на груди и поджала ноги. Но весь мой резерв был потрачен на то, чтобы добраться до Гека и упасть на землю перед задней дверью этого здания.
— Я Лаван. Я нашла тебя на улице. Помнишь?
Она держала в руке еще одну тряпку и намыливала ее.
— Что т-ты собираешься делать с э-этим?
Я подняла палец, указывая на ткань.
Она занесла ее прямо над моей рукой и медленно опустила на кожу.
— Я собираюсь вымыть тебя.
Девушка двигала ею круговыми движениями, когда наши глаза снова встретились.
— У меня три дочери, и я работаю в этом борделе уже пять лет. Не волнуйся, я все это уже видела.
Мне было интересно узнать, что именно она видела. У меня было стойкое ощущение, что были вещи гораздо хуже, чем то, как я выглядела сейчас. А еще, было любопытно, что ей сказал Гек и что приказал сделать.
Но воспоминание о его напутственных словах удержало меня от расспросов.
«Не расспрашивай ее обо мне. Не спрашивай ее ни о чем, что не касается того, что тебе требуется. Добро пожаловать в Бангкок».
— Просто расслабься, — сказала она. — Я не причиню тебе вреда. Только лишь позабочусь о тебе.
У нее были по-матерински добрые глаза. Такие, которых мне так недоставало. Такие, которые смотрели на тебя, чтобы определить, что что-то не так, и помочь исправить это.
Много что было не так.
Но не было ничего, что она могла бы исправить.
— Они ввели тебе какие-то наркотики.
Она положила ткань на другую руку и нежно провела ею по плечу и запястью. Провела по каждой костяшке, по ногтям и даже по ладони.
— Достаточно хорошенько поспать, и их действие пройдет.
Наркотики были подмешаны в мой напиток. Именно поэтому меня тошнило, и я не могла перестать дрожать. И именно по этой причине детали той ночи не были отчетливыми.
«Что, черт бы его побрал, он дал мне?»
— После того, как я вымою тебя, не хочешь ли что-нибудь поесть?
От ее вопроса мой желудок забурчал еще сильнее.
Я покачала головой, но почувствовала необходимость уточнить на тот случай, если она не предложит это снова.
— Быть может после того, как я посплю, если это возможно?
Последний раз еда была у меня во рту в тот вечер, когда я ходила в ресторан в Мумбаи. Я задумалась, насколько давно это было. Судя по отросшим на ногах волосках, вероятно, прошло не менее нескольких дней.
Я вздрогнула. Но в этот раз не из-за наркотиков.
— Конечно, — ответила она.
Она взяла чашу, стоящую рядом с раковиной, набрала в нее воды и осторожно вылила на мои волосы. Когда мои локоны стали достаточно мокрыми, она намылила их шампунем и смыла его, а затем нанесла кондиционер.
— Так намного лучше, — сказала она, отжимая пряди, которые теперь ощущались такими мягкими на моей коже. — Как много грязи. Смотри.
Она показала на крупинки, которые плавали на поверхности воды. Затем взяла новую тряпку и начала вытирать мое лицо. Грязь, словно искаженное отражение, демонстрировала мне, насколько я безобразна. Внутри мне стало еще хуже. Я не могла припомнить случая, когда бы чувствовала себя такой больной, слабой и уязвимой.