— Добрый вечер, — поздоровалась я первой и протянула ей руки, внезапно вспомнив, как делала это в далеком детстве, когда мы были ещё близки. Как мать и дочь.
— Ваша светлость, — старательно улыбнулась мама, — как я рада вас видеть.
— О, прошу, без титулов. Герцог — мой дед, я всего лишь наследница и искренне надеюсь, что стану герцогиней не очень скоро. Зовите меня по имени. Алина.
— Алина, — через силу повторила мама и поспешила отвести взгляд, но я не отпускала её руку и сумела пустить магический импульс.
Никакого гипноза. Категорически. Лишь немного душевного тепла и поддержки, в этом я уже спец.
В ожидании, когда в соседней комнате накроют на стол и к нам спустится граф Этвуд, я присела на диванчик и утянула маму за собой, осознавая, что снова растеряла все слова и решимость, но тянуть и дальше просто нельзя. А поэтому пора. Пора, Алина.
— Я хочу рассказать тебе одну историю, — обратилась я к маме на ты, отчего она сразу насторожилась и взглянула на меня с безотчетной тревогой. — Знаю, она будет звучать фантастически и местами жестоко, но я хочу, чтобы ты её знала. Эта история началась летом. Была гроза и мы с майором обследовали одну заброшку…
Рассказывая медленно, вдумчиво, но без ненужных кровавых и иных подробностей, я довольно быстро добралась до места, в котором моя жизнь оборвалась и я очнулась в чужом теле. Не став говорить, что в мужском, постаралась описать свой шок и растерянность от случившегося, а затем и опасения о своей дальнейшей судьбе. О встрече с инспектором, о нашей внезапной свадьбе, о детях… О герцоге, который оказался моим родственником, что подтвердил генетический анализ. Я говорила много, но только то, что ей действительно стоило знать.
Ни слова о клане. Ни намека на свою двойную преступную жизнь. Зачем? Я пришла не ужасать, а мириться. Как бы странно это ни звучало.
— Знаю, звучит неправдоподобно и ты имеешь полное право не верить, но это действительно я. Алина. Твоя дочь не телом, но душой. Я пойму, если ты не поверишь, но буду рада, если мы всё-таки сумеем… преодолеть то непонимание, которое возникло между нами десять лет назад. Я люблю тебя, мам. Пускай и очень редко это говорила.
— Доченька… — срывающимся голосом прошептала мама, в чьих глазах уже не первую минуту стояли слезы, а губы дрожали. — Я знала. Чувствовала… Боги! Костя! Наша дочь жива!
Стиснув мои руки, но глядя поверх плеча туда, где уже не первую минуту стоял отец (я чувствовала, но принципиально не оборачивалась, позволяя ему подслушивать), мама не выдержала и всё-таки подалась вперед, чтобы обнять крепко-крепко и разрыдаться уже в голос.
Впервые на моей памяти безупречная графиня Этвуд позволяла себе не сдержать яркие эмоции.
— И всё же… — голос отца тоже звучал взволнованно, но он держал себя в руках гораздо лучше, чем мама, — я бы не отказался услышать хоть что-то, что бы подтвердило твои слова. Это слишком… сказочно.
— Знаю, — улыбнулась напряженно, чувствуя, что и сама не так спокойна, как хочу казаться. — А помнишь, когда мне было шесть, мы катались на колесе обозрения, а потом ты купил мне сладкую вату и колу и сказал, что это наш с тобой секрет от мамы?
— Костя? — Мама нервно рассмеялась. — Серьезно? У неё в детстве был жуткий диатез от этой гадости!
— Зато вкусно, — улыбнулась уже шире, чувствуя, что на верном пути. — А потом мы катались на пони и он чуть не откусил мне рукав от кофты, ужасно разодрав манжет.
— Мы потом пошли в магазин и купили точно такую же, чтобы никто ничего не заподозрил, — глухо пробормотал отец, закрывая лицо ладонью и качая головой. — Кажется, это было буквально вчера… Алина! Мой бог! Как такое возможно?!
Понимая, что он говорит именно о переселении души в другое тело, предпочла пожать плечами. Не думаю, что им стоит знать всё. Тем более это пресловутое “всё” я не знаю и сама.
Но одно я знаю точно.
— Пап, можно я тебя обниму?
Он разрешил. Одним взглядом. Эмоциями. Надеждой, что это действительно правда…
Он всегда был жестким и принципиальным. Суровым. Строгим.
Но я помнила его и другим.
Заботливым. Справедливым. Любящим.
И сделаю всё, чтобы они вспомнили это тоже!
ЭПИЛОГ
Со дня, когда моё тело рассыпалось невесомым прахом от ритуального кинжала, прошел почти год. Это был непростой год, богатый на события и даже смерти.
И всё же… Всё же это был хороший год.