Гарри даже не заметил, как всё это прекратилось.
В один момент он просто понял, что лежит, подёргиваясь, на полу, а симбиот ютиться где-то в глубине, силясь хоть как-то поддержать в них жизнь.
— Давно пора было тебя выпороть, — сказал отец своим привычным строгим голосом.
Гарри его не видел. Будучи не в силах повернуть голову, он мог лишь слушать то, что произносил его отец, склонившись где-то позади.
— Запомни, Гарри, — продолжил вещать отец. — Когда очнёшься, ты свяжешься со своими дружками, которым успел разболтать нашу маленькую тайну, и заставишь их обо всём забыть. Мне плевать, как ты это сделаешь, — пояснил отец. — Но ни Пит, ни Мэри никогда даже заикаться не должны о том, что ты какой-то не такой. А если не справишься, — со вздохом проговорил отец, накрывая глаза Гарри своей большой ладонью, — за проблему возьмусь уже я.
И свет померк.
Гарри очнулся в своей комнате.
Несколько раз он то приходил в себя, то снова отключался, но в один момент он наконец полностью пришёл в сознание и уставился в потолок собственной комнаты.
Всё было как в тумане.
Лёжа неподвижно на кровати, Гарри старался вспомнить, что было до того, как он здесь оказался (и как он вообще здесь оказался), но ясность к нему всё никак не приходила. Лишь неясные образы да обрывки.
Боль. Точно было много боли. И крики. Да, кто-то точно кричал.
Это был Гарри? Это он кричал от боли?
Всё ещё пребывая в недоумении, Гарри с трудом повернул голову и обнаружил стоящую подле кровати капельницу.
«А это ещё зачем?» — спросил он сам у себя, глядя на протянутую к правой руке трубку.
Понимания происходящего стало ещё меньше.
Тело как свинцом залило, в голове пустота, а в довесок Гарри ещё и капельницу поставили.
«Что за херня?» — продолжал спрашивать он у себя.
Закономерно рассудив, что что-то было совсем не в порядке, Гарри попробовал поднять себя в сидячее положении. Однако первая же попытка напрячься отозвалась во всём теле жгучей болью. По Гарри будто волна пламени прокати…
Он вспомнил.
Гарри всё вспомнил.
Понимая, что не сможет сдержать эмоций, он заткнул себе рот одеялом и только после этого закричал. Из его глаз полились слёзы, а горло исторгало полный ужаса и печали крик, что тут же затухал в мягком нутре одеяла.
Гарри убил их. Шоу и даже доктора Уоррена. Он убил их, когда они попытались опоить его и схватить.
А затем ещё и отец. Да, отец. Он оказался таким же, как Гарри. Убийцей. И монстром. Воспоминания о том, во что превратился его отец и что с ним сделал, были настолько живы и сильны в голове Гарри, что он едва ли не снова оказался там. В той самой комнате для совещаний, где отец буквально истязал его.
Гарри задрожал.
Каждую его мышцу пробила лютая дрожь, и Гарри ничего не мог сделать, чтобы ей противостоять. Его трясло так сильно, что даже кровать ходуном заходила. Гарри пытался успокоиться, старался хоть как-то взять себя в руки, однако всё впустую. Итогом всех его потуг стало лишь то, что он в какой-то момент перестал кричать. Но даже в этом его заслуги было мало. Просто воздух в его лёгких наконец-то закончился, а вдохнуть новую порцию уже не получалось. Дрожащие руки наотрез отказывались Гарри слушаться и всё плотнее прижимали к его рту одеяло.
Это уже становилось опасно. Ещё немного и могло произойти нечто непоправимое, и Гарри в последнем отчаянном порыве как-то качнул своё тело вправо, свалившись затем с кровати.
Падение выдалось неприятным.
Особенно это касалось правой руки, в которую была вставлена игла от капельницы и из которой оная, по всей видимости, оказалась грубо вырвана. Жжение в предплечье было довольно сильным.
Но именно эта боль помогла Гарри прийти в себя и вернула ему контроль над телом.
Избавившись от одеяла, Гарри первым же делом принялся жадно хватать ртом воздух. Только спустя, наверное, минуту он, разминувшись с угрозой задушить самого себя, стал потихоньку задумываться об остальном и даже начал принимать сидячее положение. Давалось это очень нелегко, но прогресс, по крайней мере, был. Уперевшись руками в пол, Гарри выжал себя на четвереньки, а после, завалившись набок и прислонившись к кровати, сел окончательно.
От таких нагрузок у него по всему телу проступил пот.
Стряхнув с лица и испарину, и остатки слёз, Гарри взглянул на правое предплечье, где не осталось никаких следов от торчавшей из него иглы. Очевидно, симбиот всё ещё был в Гарри и совершенно точно не спал, как когда-то раньше.