— Что такое, детка?
Она поднимает на меня глаза и выдыхает. — Я хочу противостоять своему отцу, прежде чем ты доберешься до него.
Чёрт.
— Эллиотт, ты не выглядишь счастливым. Что случилось, маленькая леди не сделала минета? — спрашивает Хенли, когда мы садимся.
— Заткнись и держи свои мысли подальше от моих проклятых штанов, — шиплю я.
— Черт, что случилось? — спрашивает Трейс, глядя на меня.
Я провожу рукой по лицу, вздыхаю, прежде чем сложить пальцы перед ртом. — Клара разговаривала с Джастином. Убедила его встретиться с ней здесь в четверг в пять.
— Наконец-то, черт возьми, — говорит Фантом.
Я киваю, оглядываясь на них. — Нет дерьма, но теперь есть поворот, — все они сосредоточены на мне, и я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Клара хочет противостоять ему, прежде чем я повеселюсь.
— Что? — спрашивает Трейс.
— Ох, черт, — стонет Хенли.
— Пусть, — отвечает Фантом.
Мы все поворачиваемся к нему, и он пожимает плечами. — Послушай, я ни черта не смыслю в отношениях, но я знаю, что значит хотеть противостоять кому-то из-за чего-то. Не отнимай у нее этого. Мы чертовски хороши в том, что делаем, и мы можем это осуществить. Дай своей девушке то, что она хочет, Эллиотт.
Несколько минут тишина. Я не уверен, что думают все остальные, но что касается меня, то я злюсь, что не думал об этом таким образом. Фантом прав. Клара действительно заслуживает того, чтобы противостоять своему отцу и получить необходимое решение. Я был так озабочен тем, чтобы это произошло или как заставить это работать, что не принял во внимание ее чувства. Я не учел тот факт, что у меня трое самых умных друзей, которые могут помочь мне добиться чего угодно.
— Давай вместе придумаем план, — наконец говорю я, опираясь руками на стол.
— Мы с Трейсом можем схватить его на парковке. Мы позаботимся о том, чтобы за ним не следили, и, когда станет ясно, мы сможем бросить его в гроб в задней части катафалка, — предлагает Фантом.
Я киваю, мне нравится эта идея. — Один из вас должен следить за ним, пока другой хватает его. Мы не можем рисковать, что кто-нибудь увидит.
— Мы в этом не новички, — говорит Трейс, скрещивая руки на груди.
Я знаю, что мне не о чем беспокоиться, но я никогда раньше не был эмоционально связан с кем-то. Риск того, что что-то случится со мной или с кем-либо из нас, теперь кажется более тяжелым. Я не хочу, чтобы Клара пострадала из-за того, что я облажался и попал в тюрьму. Оставить ее – не вариант, поэтому детали всего должны быть идеальными. Здесь нет права на ошибку.
— Приведите его ко мне домой, и мы дадим слово Кларе. Обязательно проверьте его на наличие оружия или жуков. Я доверяю ему так же, как доверял своему гребаному отцу, — говорю я, качая головой.
— Мы сделаем это, брат. Ты с Хенли остаешься с Кларой. Мы с Трейсом доставим его туда. После того, как они поговорят, мы останемся с твоей девочкой, пока ты разберешься с ее отцом, — объясняет Фантом.
Я оглядываюсь на них троих, более чем когда-либо благодарный за их дружбу, понимание и поддержку. Общение с Кларой влияет на всех нас, и они приняли ее с распростертыми объятиями. Знать, что они будут рядом с ней, пока я убью ее отца, — это утешение, которое я не могу объяснить.
— Я помогу ей расслабиться, — говорит Хенли, шевеля бровями.
— Прикоснись к ней, и я, черт возьми, убью тебя, не задумываясь, — рычу я.
Он смеется, и остальные присоединяются.
— Она тебе вроде как нравится, да? — говорит Фантом, смеясь.
Я качаю головой, ухмыляясь. — Да, брат, она мне очень нравится.
— Мы поняли это, Эллиотт. Давайте возьмем этого сукиного сына и покончим со всем этим. Мы этого заслуживаем, жертвы этого заслуживают, и Клара этого заслуживает, — говорит Хенли, его зеленые глаза сияют искренностью.
— Я, наверное, никогда больше этого не скажу, но я согласен с Хенли, — отвечает Трейс.
Я смеюсь и киваю головой.
— Начнём охоту.
Глава 21
Клара
Я прошлой ночью вообще не спала. Я приняла душ до того, как взошло солнце. Я выпила три чашки кофе еще до того, как Эллиотт открыл глаза.
Сегодня тот самый день.
Мои нервы на пределе.
На самом деле до сих пор это не казалось реальным.
Эллиотт собирается убить моего отца.
Мои эмоции повсюду. Я боюсь, что что-то пойдет не так и Эллиотта и его друзей поймают. Я нервничаю, что все пройдет идеально и что в следующий раз, когда я закрою глаза, мой отец будет мертв. Мне страшно смотреть ему в глаза и говорить, что я знаю правду. Мне грустно, что единственной моей семьи больше не будет. Я злюсь, что мне грустно, потому что он украл мою жизнь и жизнь моей матери.
Эти мысли продолжают проигрываться в моей голове снова и снова, в непрерывном цикле.
— Детка, расслабься, — говорит Эллиотт, поглаживая мои плечи.
— Это немного тяжело, когда я знаю, что ты собираешься убить моего отца, — говорю я, отстраняясь от него.
Он вздыхает позади меня, когда я смотрю в кухонное окно. — Клара, мы это уже обсуждали. Несколько чертовых раз. Ему нужно заплатить за свои грехи. Ты понимаешь, сколько женщин и детей пострадало из-за того, что он взял деньги вместо закона?
Я скрещиваю руки, сосредоточив внимание на листьях, развевающихся на ветру. — Да, Эллиотт. Ты говорил мне снова и снова. Я знаю, что нужно сделать, это просто смесь эмоций, пытающихся с этим справиться. Ты должен понимать, что это дерьмо не ново для тебя, но для меня. Отдай мне должное, по крайней мере, за то, что я не боролась с неизбежным.
Он обнимает меня своими крепкими руками, кладя подбородок мне на макушку. Я смотрю на его руки, которые держат меня, пытаясь утешить, и вздыхаю. Я поворачиваюсь в его руках и кладу свои ему на плечи. Его темные глаза мягкие, и я заметила, что это происходит, когда он смотрит на меня. Он целует кончик моего носа и усмехается.
— Тебе не нужно противостоять ему, детка. Я устроил это, потому что ты этого хотел, и я никогда не откажу тебе, но ты можешь отменить это в любой момент, — говорит он, приподнимая бровь.
Всю ночь я размышляла о том, что я могу сделать. Но глубоко внутри меня живет гнев, который нужно погасить, и я не думаю, что это возможно, если я не встречусь с человеком, который его туда поместил. Встречаться с отцом раньше, наблюдать, как он делает последний вздох, будет чертовски тяжело, я знаю это. Я также знаю, что если я этого не сделаю, то буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Мне нужно сказать свое слово, чтобы обрести покой. Как бы сложно это ни было.