Чёрт! Чёрт!
Голоса!
Поначалу волшебник не заметил как мимо прошли несколько волшебников, негромко переговариваясь они начали подниматься по лестнице ведущей в ложи второго яруса.
Потом прошли еще – и это уже становилось закономерностью!
Возможно в этом разгадка! - Дошло до Гарри.
Тогда, подкараулив следующую партию, он незаметно влился в толпу. У ложи Малфоев было заметно оживление. Поминутно туда нырял очередной посетитель и спустя некоторое время выходил, притихший и бледный. Гарри наблюдал из-за пузатой малахитовой чаши на высоком постаменте в коридоре, за молчаливыми свиданиями, хотя ему и было стыдно. Но столь необычное поведение волшебников приходилось видеть впервые. Изловчившись он перехватил мсье Мантескью, французик явно был не в себе. Тихонько вскрикнув при виде Гарри, смешно присел согнув тонкие как у кузнечика ножки. Сзади послышались шаги, Гарри тотчас выпустил мистера Рауля, потому что мимо пропыхтел сам премьер Кингсли.
Это уже нельзя было пускать на самотек! Гарри решился!
И как только мистер Бруствер скрылся в темноте душных портьер, рванул следом, отпихнув стоящих в очереди магов.
Увиденное потрясло!
В широким зеленом кресле сидел монстр, закинув ногу на ногу милостиво разрешал всемогущему мистеру Кингсли целовать свою кисть. Глава английского магического общества стоял перед ним на коленях.
Гарри часто заморгал, но видение не исчезло.
Оторвавшись от тыльной стороны руки, его руководитель пробормотал несколько слов которых он не смог разобрать, а затем…
Вот здесь Гарри решил, что он окончательно сбрендил.
Мистер Кингсли!
Мистер Кингсли поцеловал монстра в губы, глубоко, чувственно.
Гарри даже показалось - он увидел как прозрачная слюна появилась меж их плотно сомкнутых ртов. Мерлин, немного наклонился с кресла, к волшебнику. Чтобы было удобнее, он вцепился длинными пальцами в кучерявый черный затылок премьера. На левой руке была тонкая лайковая перчатка, правая открытая для поцелуев и уже слегка припухшая, бессильно болталась вдоль тела.
Гарри покачнулся, запутавшись в складках тяжелой ткани закрывающей двери в ложу.
Это заметил Малфой, и не преминул воспользоваться своим правом хозяина.
Тебя Поттер не звали!
Волшебник вспыхнул, задохнулся, не понимая остаться ему или ретироваться. Перед глазами по-прежнему стояли белые пальцы Мерлина намертво вцепившиеся в мистера Кингсли. Маг сделал несколько шагов назад и вдруг решился..
Мерлин, Волдеморт тебя заколдуй, чем ты тут занимаешься?!
Сын медленно поднял лицо, ни тени раскаянья, ни удивления. На кончике губ алая капелька крови. Мерлин слизнул её, не отвечая на вопрос. Промолчал, слегка оттолкнув министерского чиновника.
Премьер-маг шатаясь встал и не видя Гарри пошел к двери.
Не загораживай выход Поттер!
Ядовитый голос Драко, стал просто омерзителен!
Понимая, что ему здесь делать нечего, Гарри выскочил в коридор. На мистера Бруствера было жалко смотреть, его шатало из стороны в сторону, ослабевшие ноги заплетали. Пройдя несколько шагов, он схватился за перила лестницы и грузно осел на красную ковровую дорожку.
Ничего, - шептал себе под нос. – Сейчас пройдёт.
Что пройдет?
Гарри опустился рядом, лицо начальника и друга было искажено и казалось серым. Маг взял его за руку - та дрожала.
Мистер Бруствер, да объясните мне наконец!
Премьер привалился виском к резному золоченому столбику, закрыв глаза.
Отойдите от меня, мистер Поттер.
Дети даже не заметили, что Гарри отлучался, они с удовольствием глазели как танцуют похожие на дорогих фарфоровых кукол балерины. Только Джеймс, услышав скрип кресла, наклонился к отцу.
Ты в норме?
Да, - подтвердил Гарри, но голос его выдал.
Джеймс не стал больше спрашивать. Вздохнув, повернулся к сцене.
В антракте Лили затащили все семейство в буфет. Горы ванильного и шоколадного мороженного облитые апельсиновым сиропом, засахаренные кусочки ананасов и свежие персики, маленькие бутерброды с осетриной и черной икрой, все это было выставлено напоказ в раздутых как мыльные пузыри, стеклянных витринах. Поттеры набрали конфет–хохоталок, и пукающих жевательных резинок. Гарри верный своим принципам не разрешил детям покупать дорогих угощений, доступных немногим. Альбус с сожалением посмотрел на самый настоящий пряничный паровозик, который мог ездить по проложенным рельсам из леденцов, на шпалах из шоколадной пастилы. Наборы со станциями и карамельными стрелками хранились в огромных красных коробках, стоящих позади улыбающегося продавца. Во время второго акта Альбус думал об этой сладкой игрушке, представляя как бы он ездил у них в гостиной. Мрачный вид отца навел его на грустные размышления: что он уже взрослый, и интересоваться подобными вещями стыдно.
Ну и пусть стыдно,- взбунтовалось сердце, - а я хочу, хочу и буду этим интересоваться!
Так рассуждал молодой волшебник, исподтишка поглядывая под пышные юбки-пачки русских балерин.
Мерлин?
Мерлин!
Мерлин...
Перед последним действием случилось то, чего Гарри ожидал уже с начала второго акта. К ним летел источник его мучений. Проталкиваясь через толпу волшебников, Мерлин лишь несколько раз озабоченно оглянулся. Выдрав свой белоснежный хвост с рубинами из плотной толпы, «источник» счастливо улыбнулся, не понимая всей нежелательности их встречи. Альбус и Лили бросились ему навстречу. Гарри ловко поймал за полу пиджака среднего сына и за огромный розовый бант на поясе, дочь.
Не приближайтесь к нему!
Лили недоуменно уставилась на отца, Гарри продолжал крепко сжимать розовую шифоновую ленту. Мэрл весь светился. В руках у него была круглая коробка вся перевязанная дешёвой блестящей мишурой, именно её он и протянул сестре.
Подарок на Рождество! Я вообще-то хотел откопать тебе из вечной мерзлоты мамонта, но на Мэне мамонты не водились. Это сахарная голова квинтолапа из театрального буфета! Она поет рождественский гимн, если её долбануть по макушке! Здорово правда! Натуральная так не может! И еще раз извини, что не приехал на бал, мне пришлось заниматься дополнительно. Я там немного провинился, но все уже утряслось, вот только каникулы пришлось отменить! Тебя не обижают? Лесли не достает? Я ему голову оторву и приставлю эту сахарную! Ха-ха! Так и передай…
Захлебываясь словами Мерлин пытался сдерживаться от переполняющих его эмоций. Глаза горели, на скулах впервые выступил румянец. Он казался сейчас настолько пригожим, что гуляющие по проходу маги начали останавливаться, дабы полюбоваться на его модельную внешность. Только один Гарри заметил как судорожно побелевшие пальцы сминают алые и золотые шуршащие завязки. Альбус смотрел с немым восторгом на младшего брата. Когда тот поставив коробку на пол, начал выворачивать карманы, доставая удивительные вещи – перо лесного ворона которому не требуется чернила и оно может само написать хоть тысячу листов, по приказу хозяина и без ошибок; блокнот с пустыми страницами, тому можно было задать любую тему, и она тот час проявляла запрашиваемые сведения на семи магических языках, носовой платок стирающий синяки. Мерлин словно боясь остановиться, суетился и оглядывался, неловко впихивая подарки братьям.
Последним, он извлек простой бумажный лист.
Это тебе отец! Взгляни.
Гарри не протянул руки, но все же посмотрел свысока, на сунутый под самый нос аттестат. Он содержал только превосходные отметки, Мерлин ждал похвалы. Он безумно жаждал её, даже нетерпеливо подпрыгивал на месте, широко улыбаясь.